Спустя немалое время Катон прочел все письма и сложил их обратно в шкатулку. Опустил крышку и плотно закрыл замочек.

– Почему же ты так поступила со мной? Почему, Юлия? Я же ничего плохого не сделал… ничего не сделал, чтобы заслужить такое.

Потом Катон улегся на кровать, сжавшись в комок и погружаясь в темные пучины отчаяния. Лежал неподвижно, закрыв глаза, но не засыпая, и вдруг услышал резкий стук во входную дверь дома. Тишина, потом снова стук. И снова. Наконец Катон услышал шаги Аматапа, который неспешно шел к двери, чтобы встретить бесцеремонного посетителя. Послышался грохот засова и скрип задвижки, донесся шум улицы, приглушенный. На смену им пришли голоса – громкие и раздраженные. Они стали громче, когда Аматап и посетитель вышли в атриум.

– Заверяю тебя, господин, хозяина здесь нет, – сказал Аматап. – А теперь уходи, пока я не послал за вигилами.

– Валяй. Посылай за ними, – возразил другой голос. – Я с радостью вынесу это дело на суд властей. Поглядим, что скажут по этому поводу магистраты города, а?

– Господин, со всем уважением прошу тебя уйти, – терпеливо ответил Аматап. – Оставь послание, которое я мог бы передать хозяину. Уверен, он ответит сразу же, как сможет.

– Чушь. Я останусь здесь, пока префект не вернется.

– Ты не можешь так поступить, господин.

– Не могу? А что ты будешь делать, если останусь?

Вздохнув, Катон слез с кровати и встал. Затем открыл дверь спальни и вышел в атриум. Он увидел перед собой коренастого мужчину с бритой головой, стоящего напротив Аматапа, который умолял его уйти. На пришедшем была выкрашенная охрой туника, а на его мощной шее висела толстая золотая цепь. Он стоял, сложив огромные руки на широченной груди, из-под туники виднелись короткие толстые ноги. Довершали угрожающую картину армейские калиги, подбитые гвоздями. Катон подошел к ним, хмурясь.

– Кто ты такой, во имя Гадеса, и чего ты хочешь, явившись в мой дом без приглашения?

Посетитель быстро повернулся и внимательно оглядел Катона.

– Ты Квинт Лициний Катон?

– Префект Квинт Лициний Катон, да.

Мужчина пожал плечами.

– Мы тут не в армии, не так ли? Так что давай с самого начала оставим эту ерунду.

Катон остановился на расстоянии в длину меча от пришедшего и холодно оглядел его.

– Очень хорошо. Но ты служил. Это я сразу понял. Не слишком долго, судя по возрасту, чтобы выслужить срок, и явно не был демобилизован по здоровью. Я бы сказал, что ты опцион, а может, даже центурион.

Мужчина на мгновение сжал губы, а затем кивнул.

– Десятый легион. До центуриона дослужился.

– Уверен, не слишком долго им был. Предположу, что тебя выгнали с позором.

Надменное выражение исчезло с лица посетителя, и он поглядел на Катона в ярости.

– Так что, легионер, представься, – потребовал Катон. – Сейчас же.

– Хорошо. Марк Торций Тавр меня зовут.

– И чем я тебе могу помочь, Тавр?

– Можешь заплатить мне должное, вот что ты можешь сделать.

Катон нахмурился.

– Долг перед тобой? Я тебя впервые вижу. В чем дело?

Тавр сунул руку в висящую на боку сумку и достал связанные веревками восковые таблички. Открыл и принялся громко читать вслух.

– Задолженность по счету префекта Квинта Лициния Катона, восемьдесят пять тысяч девятьсот пять динариев, не считая лихвы за текущий месяц.

У Катона расширились глаза.

– Ты ошибаешься. Я у тебя ничего не занимал. Я тебя не знаю вообще.

– Деньги были взяты твоей покойной женой, господин. Она делала займы от твоего имени под залог твоей недвижимости.

– Юлия? Я не верю.

– У меня в конторе на Форуме есть полная запись всех займов. Подписанных ею и скрепленных печатью ее кольца. Там весь расчет, если ты захочешь с ним ознакомиться. Но могу тебя заверить, все это доказуемо и, что более важно, имеет юридическую силу.