Я не хочу что бы мой будущий муж был похож на моего отца или того самого сварливого злобного старца, который присвоил себе чужую картошку, потому что есть на свете такие люди, которые испытывают наслаждение не от взаимной любви, а совершенно от противоположного.

Я помню, как наш отец все время говорил мне и моему младшему брату, что жалость и любовь это самые плохие чувства и требовал от нас, чтобы мы запомнили это навсегда. Он любил часто говорить пословицу «человек человеку – волк». Он так же считал и учил нас тому, что в этой жизни каждый сам за себя, а проявление доброты и сентиментальности только смягчают личность и делают ее слабой. Как ни странно, но так говорил мой отец. Он часто смотрел художественные фильмы про тюремную субкультуру и делал выводы о том что сила, самоутверждение, злобный взгляд, месть, обида за обиду и многие другие злодеяния составляют основу безопасной и спокойной жизни. Мне потребовалось достаточно долгое время, чтобы самой лично перевоспитать себя и научиться по-настоящему, думать и понимать все совсем по-другому. Многие неправильные глупые слова моего отца сидели во мне очень глубоко. Он воспитывал нас в грубости и жестокости, никогда не дарил нам ничего по собственной воле, никогда не играл с нами ни в одну игру, никогда не разговаривал с нами, никогда не радовался нашему присутствию, никогда не смотрел нам с любовью в глаза и очень редко, из за чувства долга, неохотно притворно улыбался. Он был всегда заряжен на любой конфликт, даже если и кто-то и днем на несколько минут занимал место парковки его автомобиля напротив нашего подъезда. Он всегда подходил к другому водителю и со злобой говорил: «Здесь я ставлю свой запорожец!»

Однажды, мы сделали подарок своему отцу. Мы пригласили его к бабушке, так как именно там его ждал сюрприз. Мы купили большой торт, а на нем написали следующие слова: «Папа, ты у нас такой один, и мы тебя очень сильно любим». Когда наш отец зашел в дом и мы, с улыбкой на лице, подарили ему этот торт, наш отец, отвернул свое лицо немного в сторону и устыдился посмотреть нам в глаза. Наш отец стыдился нежности, добра, любви и милосердия. Поэтому, когда мы дарили ему этот торт, на его лице было написано: «Не могу терпеть нежную любовь, чувствую себя так, словно с меня стянули трусы в присутствии маленьких детей».

Наш отец не знал о чем поговорить с нами, не знал что сказать или сделать нам приятного. Его терпения всегда хватало лишь на несколько дней. Я видела как он терпеливо отвечал на наши детские вопросы, примерно в течении одной недели. Ну а как иначе? Нужно ведь вытерпеть и показать притворную благодарность за такой сердечный подарок. Когда прошло более одной недели, наш отец восхищался и торжествовал, что притворная любовь отошла в прошлое и ему не надо больше изображать эту притворную любовь. Теперь он был абсолютно свободен. Он вернулся к эгоизму, гневу, раздражению, психозам, ярости, матерным словам, унижениям, обидам, гордости и к свои выпивкам. Отец также не редко говорил: «Я устаю на работе, что вы все лезете ко мне». Но причем здесь работа, усталость и остальные тяготы, если любовь дышит всегда и везде.

Когда мой младший брат очень сильно заболел и попал в больницу, наша семья бросила все силы на помощь нашему Артему. Один лишь отец особо не проявлял никакой инициативы. Какое-то недовольное лицо и стеснение сказать пару ласковых слов своему заболевшему сыну. Наш Артем через какое-то время поправился, и его выписали из больницы домой. Но дом без любви отца не похож на дом. Наш отец жил в своем мире, в мире раздражения, гнева, отвержения, постоянных обид и унижений.