Светка-парикмахерша этого не понимает. В силу профессии она видит в людях собеседников, которые несут ей вагоны слухов и которым она раздает бесплатные советы. А почему бы и нет? После того как дашь сотню советов по уходу за волосами и ногтями, вполне естественно начать учить жизни. В конце концов забота женщины о кутикулах принципиально не отличается от заботы о муже или о детях. По крайней мере, в глазах Светки отличия напрочь отсутствуют.

Ремесло частного детектива Светке тоже видится – в целом справедливо – источником слухов, которые не заполучить иначе, как через прослушку, хакерство, погони и преследования. То есть абсолютно незаконные методы, которыми детективам вообще-то пользоваться не положено. Существенной разницей между моей работой и Светкиной, со Светкиных же слов, является то, что я слухи собираю более азартным способом. Мне не хочется переубеждать подругу. Мало того что ее мнение изменить непросто, так еще и ее специфический взгляд на мое ремесло изрядно меня забавляет.

– Ой, Танька! Ты меня вообще не слушаешь и не слышишь, – возмущалась Светка, разглядывая мои пальцы. Новенькая пышная завивка на ее голове затряслась от гнева. – Сто тыщ раз умоляла тебя не мазаться кремом перед маникюром. Как мне теперь работать, если у тебя руки жирные?

– Прости! Ну, не сердись. Я больше не буду…

– …И меньше тоже! – обиженным тоном проговорила Светка.

Я улыбалась, зная, что ее обиды не настоящие и быстро проходят. Мы сидели у нее на квартире, где Света принимала клиенток и подружек, делая стрижки или, как мне сейчас, маникюр.

– Танюш, сиди ты спокойно, не ерзай, – продолжала ворчать Светка, – будто первый раз на маникюре. Дай мне жир снять.

Неправда, вовсе я не ерзала, я абсолютно спокойна и расслабленна в душевной и уютной атмосфере, наполненной запахами лаков для волос и ногтей. Просто прежде чем пилить мне ногти, подружке было нужно попилить меня.

– Свет, а Свет?

– Чего? – Она старательно удаляла мицеляркой с кожи остатки крема, которым я машинально намазалась перед выходом из дома, потому что аномально жаркая погода, державшаяся последнюю неделю мая, сушила мне кисти.

– А помнишь, ты встречалась с дизайнером?

– Сто лет назад было.

«У нее что, интересно, год за пятьдесят считается?»

– Нет, не сто, – заспорила я. – Всего два года назад. Ты еще мне его фотки показывала. Где он с рыбой.

– Ах, Игорь-рыбак… – сообразила Светка. – А я-то думала, ты про Коленьку.

Уточнять, кто такой Коленька, я не стала, но на всякий случай имя запомнила. Честно сказать, вариант с Коленькой начал казаться мне более привлекательным. Игоря подруга едва вспомнила, причем он для нее всего лишь рыбак и просто Игорь, а не Игорек, например. Дизайнер Коленька – другое дело.

– Ты с кем-нибудь из них еще общаешься? Можешь связаться?

Взгляд подруги замер на моем лице.

– Мне нужен дизайнер! – поспешила объясниться я.

– Тьфу ты, а я уж понадеялась… – опять заворчала Светка. – Тань, тебе не дизайнер, мужик тебе нужен.

– Хочу походить в девках! – Я пыталась отшутиться.

– И останешься старой девой. – Подруга была неумолима. Но затем ее лицо смягчилось. – Ладно уж, поищу телефончик. Тебе по работе дизайнер нужен или хочешь визитки заказать?

– По работе.

Распространяться я не собиралась. Постоянно пропуская через руки конфиденциальную информацию, приучаешься секретничать, недоговаривать. И все же иногда случались моменты, когда непонятный внутренний порыв заставлял совершить нечто наперекор выработанным привычкам. В такие минуты просто знаешь, чувствуешь с полной уверенностью, что нужно поступить определенным образом или сказать нечто, о чем говорить не собиралась.