– Хорошо, – говорит она, и я чуть не роняю челюсть. – Я согласна. Но мне нужны выходные и график до пяти вечера. Тут я не уступлю.

– Идет, – легко соглашаюсь я.

Она кивает, после чего встает и упирается руками в свои округлые бедра.

Наши взгляды встречаются, и я протягиваю ей руку. После секундной заминки наши ладони встречаются в быстром рукопожатии.

Я широко улыбаюсь:

– Добро пожаловать в семью «ЛКУ», Скарлетт Картер.

Выехав с парковки «ЛКУ», я набираю Лео. Этот профессиональный хоккеист – мой самый близкий друг, и он много дней провел рядом с моим новым боссом. Если есть человек, который может сказать, приняла ли я верное решение, согласившись на работу, то это он.

Лео берет трубку после третьего гудка, тяжело дыша в микрофон.

– Летти?

– Расскажи мне про Адама Уайта.

– Вау, девочка. Во-первых, привет. Во-вторых, зачем? Ты задумала что-то, о чем мне следует знать?

Я закатываю глаза и сворачиваю с гравийной дороги на шоссе. Навигатор в маминой машине показывает, что до дома всего шесть минут.

– Привет, Лео, – вздыхаю я. – И нет, не совсем. Он сегодня предложил мне работу, и я согласилась. Я хочу услышать, глупая это была затея или нет.

В телефоне раздается грохот и приглушенное ругательство.

– Повтори?

Я рычу.

– Я знала, что это было глупо.

– Я этого не говорил. Просто удивился, – заявляет Лео, перекрикивая шум голосов. – И как это произошло? Сомневаюсь, что ты притащилась на его каток, умоляя о работе.

– Может, и притащилась, – смеюсь я.

Он фыркает, и я расслабляюсь впервые с тех пор, как покинула кабинет Адама. Мы с Лео знаем друг друга с двенадцати лет, когда оба занимались в хоккейной секции, и все еще поддерживаем связь. Это впечатляюще, учитывая, что уже одиннадцать лет мы созваниваемся и переписываемся каждый день, несмотря на то, что сейчас он играет за команду «Миннесота Вудмен».

После стольких лет я даже представить не могу, как можно не разговаривать с ним так часто. Это стало привычкой, от которой я не собираюсь избавляться в ближайшее время, а то и никогда.

– Попробуй еще раз, Летти. Это первый раз за много лет, когда ты заговорила о нем. Ты ни за что не пошла бы туда по собственной воле.

Я проезжаю указатель «Восточный Ванкувер» и останавливаюсь на светофоре.

– Ладно. Это мама. Она врезалась в него со своим новым растением на парковке «Цветочного магазина Шарлотты» и рассказала, что ее звездная хоккеистка-дочурка вернулась в город и теперь свободна и умирает от скуки.

В динамиках раздается хриплый смех Лео.

– Ага, похоже на нее.

– Это не смешно, – ворчу я. – Она полна решимости не позволить мне сидеть дома, чтобы ухаживать за ней. Именно в этом причина ее внезапной болтливости.

Загорается зеленый свет, и я жму на газ.

– Хочешь сказать, что тебе не было скучно?

– Иногда да. Но мне нравится заботиться о ней. Я и так уже упустила столько лет. Теперь я здесь и больше не хочу терять время. Ты лучше всех знаешь нашу ситуацию.

Мое признание похоже на брошенный в воду камень. Сначала слышен всплеск, когда он ударяется о поверхность, а затем тонет в полной тишине. Легкие сдавливает, и я крепче вцепляюсь в руль, словно стараясь удержаться в этой реальности.

Лео что-то бормочет, но я не могу разобрать слов – как будто он заслонил микрофон, – а потом крики вокруг него прекращаются.

– Знаю. – Теперь его голос звучит четче и ровнее. – И я знаю, что ты хочешь как лучше. Просто попробуй взглянуть на это с ее стороны, детка. Она уже чувствует себя виноватой из-за того, что ты вернулась ради нее, верно? Вдобавок ты даже не выходишь из дома, переживая за ее безопасность, поэтому на месте твоей матери я поступил бы так же. Несмотря на твои благие намерения.