– Ты в нем уверен?

– Я его знаю хрен знает с каких времен. Ну, ты в курсе. Наверняка информацию и о нем собирали. Так вот, что хочу сказать о Васильеве – это настоящий правильный советский мент! Такие не предают. В девяностые это много значило! От них МВД усиленно избавлялось, а потом и вовсе стало полицией. Помнишь фильм «Место встречи изменить нельзя»? Вот Васильев скорее романтик Шарапов, нежели профессионал Жеглов. Он не мог пойти на подлог. Разговор у нас зашел на интересную тему, поэтому в свою очередь хочу спросить тебя. Сам-то что думал, когда тут оказался?

– Мысли разные были. Были и такие: попытаться занять твое место. Признаюсь! Но для этого нужно было разобраться во всех тонкостях взаимоотношений в твоем окружении. А когда разобрался, понял, что это не мой уровень. Я служака! Задачу поставили – выполняю. Хорошо выполняю! Но этого, чтобы управлять анклавом – сиречь княжеством, – недостаточно. Нужна харизма! Здесь без нее никак. А у меня с этим делом плохо. Для оперативника это скорее недостаток, чем достоинство. Опер должен быть серым, незаметным и сливаться с массой. А когда ты светишься в толпе, как новогодняя елка – делу конец. И вот тут я понял, что наш шанс – это ты. Тебе харизмы не занимать! Ты – на своем месте. А я могу только помогать в меру своих сил и знаний. Иначе тридцать лет нам тут не протянуть.

– А что ты своему начальству скажешь, когда все закончится?

– Сначала нужно прожить эти тридцать лет! И начальство там будет уже другое. Да и вообще неизвестно, что там будет. Поэтому буду жить здесь и сейчас. И скажу честно – я благодарен судьбе за этот шанс новой жизни! Я тут живу во всю ширь своей души! Именно живу! Поэтому – похрен мне, что там думает начальство.

К столу подошел капитан парохода.

– Сергей Владимирович, вас Васильев по связи вызывает!

– Да? Странно! Ну, пойдем, узнаем, что там за новости.

Фомичев поднялся и не торопясь двинулся в рубку капитана. Никодимов поглядел ему вслед, потом залпом допил настойку, поднялся и, хрустя огурчиком, отправился за князем. Зайдя в рубку, князь принял протянутую капитаном трубку КВ-радиостанции.

– На связи Фомичев! Прием!

– Сергей Владимирович, здравствуйте! – В голосе Васильева слышалось напряжение, и в душе Фомичева шевельнулось беспокойство.

– Здравствуй, Александр Викторович, что случилось?

– Только что пришло сообщение из Наус Местаса… черт! Не мог Гинтовт назвать свой город привычно – Вильнюс там или Каунас.

Васильев волновался и поэтому был непривычно многословен.

– Зови по-русски – Новый город. Прием!

– Ну да. Ладно, это не важно. В общем, мимо города вверх по течению Угры идет войско. Связисты подчеркивают – местных знамен, развевающихся над судами, не знают. Но что заметно – достаточно однообразная форма. И много их! Караван еще идет, и конца не видно. Как закончится – они сообщат количество судов, и тогда можно будет прикинуть численность. Но уже понятно – это не прохожие мимо! Это идут к нам! Я объявил тревогу по княжеству. Все поселки и объекты по Угре, Жижале, Молодке перешли на осадное положение. Идет эвакуация мирных жителей, скота и вообще ресурсов. По возможности. Пока всё! Прием!

– Поддерживаю! Объявляй мобилизацию. Место сбора – поле у шлюзов на Молодке. Там, где бились с литовцами. Информацию от связистов немедленно по получению передавай мне. Мне сейчас недосуг самому на них настраиваться. Мне сейчас по связи много придется общаться. Есть что еще? Прием!

– Пока всё!

– До связи!

Не кладя трубку, Фомичев, обратился к капитану:

– Перестройся на частоту основного каравана для меня. И команда тебе и нашему каравану – «Скорость движения – максимальная! Место разгрузки – шлюз на Молодке! Быть по прибытию в готовности к бою!»