– Вы серьезно? Всю сумму?

– Боюсь, что так.

– Несмотря на то, что ошибка произошла по вине вашего сотрудника? – Лариса покачала головой. Если она когда-нибудь найдет эту Марию дель Олма, она точно влепит ей пощечину. Том вряд ли будет выплачивать свою долю, ведь это была ее идея. – Вы же понимаете, что это совершенно несправедливо?

– Мне очень жаль.

– А нельзя ли вычеркнуть что-нибудь из счета? Пожалуйста! – попросила она. Судя по выражению лица сеньора Чавеса, в нем происходила внутренняя борьба. Необходимость окупить затраты сталкивалась с его желанием угодить гостье. – Что, если я оплачу половину?

Он вздохнул.

– Самое большее, что я могу сделать, – это сократить сумму на тридцать процентов.

– Только тридцать? – Ее головная боль усилилась. – Я ведь помогла вам в заключении договора. Разве вы не говорили, что та пара подписала контракт?

Он приподнял бровь.

– Я думал, вы не помните о нашем вчерашнем разговоре.

– Я помню причину появления каберне.

– Я пошел на уступку в размере тридцати процентов именно благодаря вашей помощи со Штейнбергами.

– М-м-м.

– Вы должны понимать. Аренда помещения, ужин. Один свадебный торт…

– Не нужно объяснять. Я все понимаю.

Она ежедневно слышала подобные аргументы от сотрудников отдела продаж. Контрактам нет дела до душещипательных историй.

– Мне очень жаль.

– Что станет со всем тем, что я заказала?

– То, что можно будет вернуть поставщикам, мы вернем. Еду попробуем реализовать через ресторан, а то, что останется, к сожалению, придется выбросить.

– И торт? – Ее прекрасный трехуровневый торт из белого шоколада с начинкой из малинового мусса.

– Скорее всего, он станет особым десертом сегодня вечером.

– Не правда ли, он превосходный? Может быть, провести прием, несмотря ни на что?

Сеньор Чавес удивленно посмотрел на Ларису, явно пытаясь понять, говорит ли она серьезно.

– Не кажется ли вам, что это будет выглядеть довольно странно? В конце концов, это всего лишь ужин.

– Всего лишь ужин? – Это пятнадцать месяцев подготовки! – Мы ведь говорим о моей свадьбе.

– И если бы она состоялась, вы бы вышли замуж за человека, который был вам неверен.

Лариса вздрогнула.

– Спасибо за напоминание.

– Лучше сразу узнать правду, вместо того чтобы витать в романтических грезах и прозреть лишь спустя пять месяцев, – ответил он. – Поверьте, ужин – это не такая уж большая цена.

– Прием, – пробормотала Лариса себе под нос. Очевидно, он, как и все остальные, считал ее глупой. Возможно, они правы, она действительно глупая и чересчур романтичная. – Думаю, мне пора прилечь – моя голова сейчас взорвется.

– Конечно. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, – сказал он, направляясь к двери. – Еще раз прошу прощения за недоразумение. Надеюсь, вам скоро станет лучше.

– Я тоже, – произнесла она, снова устремив свой взор на лагуну. Рай внезапно стал очень дорогим удовольствием.

Если Мария дель Олма или ее приятель когда-нибудь снова ступят ногой на территорию курорта, он задушит их обоих голыми руками. Карлос стиснул зубы.

Проснувшись сегодня утром, он в первую очередь подумал о том, как поживает сеньорита Бойд. Поживала она примерно так, как он и ожидал. Она была похожа на смерть. От вчерашней сексапильности не осталось и следа. Но ей удалось продержаться дольше, чем он предполагал.

Как он мог согласиться снизить сумму счета на тридцать процентов? Что на него нашло?

Когда он смотрел в эти большие голубые глаза, ему хотелось лишь одного – заставить их светиться. Чушь. Это всего лишь сочувствие. Карлос слишком хорошо знал, что такое боль пробуждения, осознание того, что до сих пор жил в плену собственных иллюзий.