К лету я умел играть сотню самых популярных песен того времени. И тех, что звучали с пластинок, и тех, что пели во дворе. Хитами сезона стали «Звёздочка моя ясная» и «Тыща лошадей – подков четыре тыщи». Первую знают и поют до сих пор. Вторую уже давно не слышно. Это рассказ об утонувших лошадях. Их перевозил корабль, который подорвался на мине. Грустная баллада с хорошей мелодией. Пел я её громко и отчаянно. Коней было искренне жаль. Слушателям, в своём большинстве девчонкам, было жаль страдающего певца, то бишь меня. А как известно, где женщина жалеет, там и… разрешает покрепче прижаться к телу во время медленного танца. Поэтому лошадкам – низкий пацанский поклон. Из импортного выучил знаменитые «Отель Калифорния» «Орлов» и «Беладонну» группы UFO. Последнюю горланил не хуже вокалиста Фила Могга. Позднее эту песню пел на русском языке Александр Барыкин с «Весёлыми ребятами». Это доказывает то, что вкус у меня был неплохой.

Лагерное спортивное лето знаменательно тем, что именно тогда я написал свою первую самостоятельную песню. Уж не помню конкретный повод или причину для сего действа, но хорошо помню первый куплет и припев своего дебютного «сингла»:

Припевчик был в другом темпе, прямо как у «Певцов Леса Хамфри»:

Судя по теме и коварному замыслу, песня должна была помочь охмурить Маринку Десятых из команды девчонок 61-го года рождения. Училась она на класс старше и была первой красавицей нашего летнего сбора. Мне казалось, что печальные слова «а я опять один стою» должны были тронуть её нежное девичье сердце, спрятанное за шикарной грудью. Но то ли романтики в Маринке было не так много, чтобы оценить мои лирические страдания, то ли разница в один год была для нас тогда очень существенной… в общем, спецоперация провалилась. Песня моя осталась незамеченной. Кроме того, я никому не сказал тогда, что написал её сам. Через несколько лет, в военном училище, мы будем её петь на танцах в нашем Новосибирском ГОКе. Но до этого события ещё целых три года.

А пока – новая школа. Переходный возраст. Ломающийся голос. Половое созревание. Прыщи на роже. Споры с родителями. Всё как у всех.

Теперь с друзьями и подругами по спорту мы почти не расставались. В школу в 7:30 – на зарядку, потом завтрак и за парту. Тридцать молодых, запотевших от утренней нагрузки юношей и девушек сводили с ума наших педагогов. И не только запахом пота. Раньше мы встречались только на тренировках и не представляли, кто как учится. Оказалось, что у всех ну очень разная учебная база в голове. Поэтому и в этом направлении учителя были на грани сердечного приступа. Ко всему прочему, в наш баскетбольный коллектив перевели несколько учеников 55-й школы, которые продолжили учёбу после восьмого класса, но никакого отношения к спорту не имели. Этих девчонок и ребят учителя знали давно и, конечно, выделяли во всех отношениях. Короче, получился «весёлый и пахучий» 9-В. С утра до позднего вечера мы были в школе: учились и тренировались. Зато на соревнования уезжали практически всем классом. С учёбой у меня проблем не было. Очень любил историю и литературу. С английским языком всегда был на «ты». Типичный гуманитарий.

Наша с Толиком мечта – играть в ансамбле – никак не рассасывалась. Мы упорно искали способы её осуществления. Казалось, что как только у нас появятся электрогитары, барабаны и пара усилителей с колонками, «лёд тронется» и мы превратимся в настоящих «битласов».