Кинув в босса документами, я вылетела из кабинета, схватила свою сумку и направилась из здания офиса.

– Время операции шестнадцать часов сорок восемь минут, время наркоза семнадцать часов двадцать минут. – Сообщил данные анестезиолог.

– Трубка в правое предсердие. – попросил Оливера, который работал сегодня со мной на операции. – Левый желудочек, насос пятьдесят пять. – Скомандовал Кэтлин, ассистировавшей с Энн, ввиду того, что от участия Лорен в команде, я отказался. Это было логичное решение, поскольку девушка повела себя очень непрофессионально. После нашего диалога несколько дней назад, который она считала расставанием, зараза занялась мелким вредительством, прорезав мне карманы рубахи костюма. Я рапортовал Паксону и потребовал запретить ей работу в операционной. Уверен, Лорен долго не успокоится, а это значит, что хорошим доктором ей никогда не стать. Необдуманные поступки под действием эмоций ведут к фатальным ошибкам. На этой ошибке она, как мало-мальски подготовленный интерн, выучит урок.

– Насос на пятьдесят пять. Уровень кислорода пятьдесят четыре. Давление семьдесят на сорок. – комментировала Кэтлин. – Давление падает.

– Вводим ипенефрин 500. – попросил сестру, затем обратился к Оливеру. – Зажим аорты.

– Давление восемьдесят три на шестьдесят четыре. – сообщила Кэтлин, у экрана показателей состояния пациента. – Давление стабильно.

– Достаем трубку. Приготовиться. В случае кровотечения вставляем катетер. – Я выдохнул и покрутил кистями, чтобы снять напряжений, готовясь к манипуляции. – Три, два, трубка вышла.

– Кровотечение. – Оливер повернулся к Энн. – Катетер. Отсос.

– Приступаем к наложению швов. – Передал указания Кэтлин. – Приготовиться к уменьшению работы насоса до полной остановки по команде.

Ещё минут двадцать ушло на наложение швов, прежде чем я скомандовал: – Насос.

– Уменьшаю работу насоса на три, два, один. – комментировала она. – Насос выключен.

Мучительные три минуты. Я несколько раз моргнул с задержкой, чтобы простимулировать мышцы глаз. Долгая операция, труднее всего глазам и кистям.

– Сердце сокращается самостоятельно. – Комментировал Оливер.

– Зашиваем.

Нам аплодировали. Это была трудная работа, более того, наша первая комплексная по квоте. Я вышел за Оливером и похлопал его по плечу. Парень отработал отлично. Похвала и овации заслуженные. Не все опытные хирурги справляются ассистировать, он уверенно вызвался мне помочь в отличие от Тима. Очередной раз убедился, что мой ученик – талантливый специалист.

Усталость почти не чувствовалась, скорее зверский голод и немного мутнело в глазах от перенапряжения.

В первую очередь я вернулся к себе принять душ и только потом направился в столовую.

– Идешь спать? – Тим встречал меня в столовой.

– Да. – Я попросил овощи и пареную телятину. – Как приемы?

– Нормально, не волнуйся. – Он кивнул в подтверждение свои слов. – Я твоих со всей бережностью принял, всё пояснил, объяснил.

– Есть операции?

– Да, одна. – Он тоже взял телятину, но с рисом и мы направились к столу. – Платная.

– Какая разница, лучше скажи, что за операция? – Если честно, было невыносимо противно, что из-за задержки операции, я пропустил первичные приемы, но, что поделаешь, такое бывает. Некоторые пациенты едут с отдаленных уголков страны, а то и вовсе из-за рубежа, не перенести оперативно.

– Саркома.

– Стадия? – Опухоль сердца. В зависимости от расположения и степени запущенности расклад может быть от простого дежурного до вызывающе тяжелого.

– IIIA. – Ответил Тим.

Это хорошо. Несмотря на высокую степень злокачественности, опухоль меньше 5 см и нет поражения лимфоузлов и нет отдаленных метастаз.