В какой-то момент ей показалось, что она зашла слишком далеко. Волкодав с гневом сжал челюсти и подался вперед. Однако сумел быстро справиться с эмоциями и лишь цинично фыркнул.

– Вы ничего не знаете о реальной жизни, поэтому не можете понять, что именно происходит под крышей этого дома.

– Тогда, может, вы не сочтете за труд объяснить мне?

Волкодав издал короткий смешок.

– Вы любопытный маленький котенок. Хорошо бы Себу запереть вас в доме, пока вы не угодили в какую-нибудь неприятность.

Алекса невольно сжала кулаки.

– Ха! Пусть попробует.

– У вас есть характер, этого нельзя отрицать. – Волкодав сделал паузу. – Вас все еще интересует сделка?

– Какова ваша цена?

– Поцелуй.

Должно быть, на лице Алексы отразилось искреннее изумление, потому что Волкодав злорадно ухмыльнулся:

– Разве вас раньше никогда не целовали?

Алекса с трудом сделала глубокий вдох – почему-то ей внезапно стало тяжело дышать – и ответила:

– Конечно же, целовали.

– А я думаю, что нет, – с подчеркнутой медлительностью проговорил Волкодав. – Могу побиться об заклад на все свое состояние, что ни один мужчина еще ни разу не погружал язык в ваш очаровательный ротик и не заставлял вас стонать от наслаждения.

– Что вы себе позволяете? Вы не волкодав! Вы дерзкий щенок!

Неожиданно Алекса обнаружила, что не может больше говорить, поскольку его губы уже накрыли ее рот. Она ощутила вкус табака и алкоголя – и странное, первобытное желание пронзило все ее существо. Алекса покачнулась и оказалась в крепких объятиях Волкодава. Он прижал ее к стене, и она услышала порочное шуршание шелка.

Алекса хотела закричать, но когда язык Волкодава уверенно раздвинул ее губы и проник в рот, протестовать расхотелось, и вместо крика она тихонько вздохнула. По непонятной причине ее тело уступило дерзким прикосновениям. Что это? Неужели она сама к нему прижимается? Но какая же у него восхитительная фигура! Широкие плечи, узкая талия, мускулистые бедра. Легкие Алексы наполнились запахом бренди и дорогого одеколона, а от прикосновений его сухих твердых губ ее охватил жар.

Алекса знала, что должна оттолкнуть его. Кусаться, царапаться, звать на помощь. И все же… все же…

И все же, когда его ладони накрыли ее грудь, она не смогла устоять перед искушением и запустила пальцы в его густую шевелюру. Ощущение было греховно чувственным.

Спустя мгновение – или прошло намного больше времени? – Волкодав выпустил ее из объятий и отстранился.

– Мужчина, выбравший на ярмарке невест вас, не прогадает. По крайней мере ему не будет скучно с вами в постели. – Он ухмыльнулся. – Я бы и сам не отказался весело провести с вами время, но девственницы не в моем вкусе.

Грубые слова в конце концов вывели Алексу из чувственного ступора. Тяжело дыша, она высвободилась из крепких объятий и вложила всю свою нерастраченную силу в одну весомую звонкую пощечину.

Звук показался ей оглушительным.

Голова Волкодава дернулась, на щеке появился ярко-красный отпечаток ладони.

– Это за оскорбление, – заявила Алекса и снова замахнулась, – а это, чертов цербер, за…

Волкодав легко перехватил ее руку.

– За что? За то, что вы, леди, впервые в жизни ощутили вкус настоящей страсти?

Алекса застыла.

– Вам доставляет удовольствие причинять боль?

Волкодав отпустил ее руку и отвернулся от света. По его суровому лицу – теперь она видела его в профиль – нельзя было прочитать ничего.

– Большинство людей думают именно так, – сказал он и отошел к столу.

– Я… не понимаю… – начала Алекса.

– Даже не пытайтесь, – отрезал он. – Для вас должно иметь значение лишь то, что я человек слова. Вы исполнили свою часть сделки, поэтому я отвечаю на ваш вопрос: в настоящее время вашего брата нет в «Волчьем логове», но если бы он здесь был, то не по той причине, по какой джентльмен обычно посещает подобные заведения. – Громко звякнуло стекло. На столе стояли бутылки и стаканы. – Как и вы, он ищет информацию и, насколько я слышал, думает, что я могу ему помочь. Если он сегодня появится, я непременно сообщу, что вы были в отчаянии, пытаясь его отыскать.