…Если подумать – а такие ли мы разные? Для Джулии были близки и понятны тревоги и горести русских людей Южной Украины. Её дед был простым пастухом и тоже батрачил на какого-то итальянского помещика. И сама она не смотрелась посреди донецкой степи как белая ворона. Сердце у девушки было горячее и сострадательное, а всё остальное – малозначащие детали. В конце концов, не важно, на каком языке говорит твой собеседник, если вы понимаете друг друга!

– Вы, если получится, заезжайте к нам в гости, – пригласила Надежда Витальевна. – Мы с мужем живем в большом доме под черепичной крышей, у нас ещё перед домом столб с колесом прибитым. Раньше там аисты гнездились, но, как война началась, больше не прилетают.

Джулия коснулась пальцами руки Надежды и защебетала что-то на своём.

– Она говорит, что аисты обязательно прилетят, – перевёл Николай. – Как только война закончится, прилетят, непременно!

– Я тоже в это верю, – кивнула Надежда.

– Мы к вам обязательно заедем в гости, да, Николя? – сказала Джулия, забираясь в машину. Николай, придерживающий для нее тяжелую бронедверь, кивнул:

– Конечно, приедем.

– И я хочу побывать в госпитале, где работает ваш муж, – добавила Джулия уже из машины. – До встречи, Надежда. Пусть Пресвятая Дева хранит ваш дом и всех, кто вам дорог! Пусть аисты поскорее прилетают!

– Спасибо, – ответила Надежда, улыбаясь. – Пусть и вас Господь хранит в дороге.

Дороги Донбасса… Надежда еще помнила то время, когда это были спокойные, пустые асфальтовые нити, соединявшие мирные посёлки. Теперь на этих дорогах выбоины от снарядов, как шрамы на теле воина. И выбоины – не самое страшное, что можно встретить на этих дорогах – парят в пустынном небе малозаметные дроны, рыщут по степи диверсионно-разведывательные группы украинских бандитов, и любая машина может подвергнуться обстрелу. Говорят, теперь даже спутники-шпионы НАТО[46] помогают украинской армии.

Надежде очень пришлись по душе Николай и Джулия. Внезапно она поняла, что очень хочет, чтобы их отношения развивались дальше. Жизненный опыт подсказывал Надежде, что пока молодые люди находятся на той стадии, которую Владимир Высоцкий описывал в своей песне словами: «Думая, что дышат просто так, они внезапно попадают в такт такого же неровного дыханья». Николай и Джулия любили друг друга, они даже догадывались, что их чувства взаимны, но еще наверняка не признались в них друг другу.

Любовь – и война. Ужасное сочетание, но совсем не редкое. Когда жизни угрожает смертельная опасность, потребность в любви возрастает кратно. Наверно, война – полная противоположность любви, и её чудовищную несправедливость может компенсировать только чудо, когда два сердца бьются вместе – и навсегда.

Но как же опасно любить на войне! В любой момент твою любовь могут ранить, даже убить. Могут убить прямо у тебя на глазах. Смерть несправедлива, она часто медлит к тем, кто ждёт её прихода, – и без спросу является к тем, кто совсем её не желает. На войне смерть забирает молодых, тех, у кого всё было бы впереди, если бы чья-то злая воля не послала бы их в горнило боя, где шальная пуля или осколок моментально могут оборвать юную жизнь.

На войне ты можешь потерять любимого в любую минуту – или в любое мгновение могут убить тебя. И то, и другое страшно и несправедливо. Но на войне люди становятся ближе. Парадокс, но могли бы Николай с Джулией сойтись, если бы война не свела их? Наверно, нет.

Одно Надежда знала точно – теперь она будет поминать в своих молитвах еще двоих людей – Николая и Джулию. Она будет просить Бога, Пресвятую Богородицу, святителя Николая – тёзку водителя и всех святых, чтобы их не коснулась никакая напасть – пуля, осколок, мина на дороге…