Впрочем, взрывотехническая экспертиза растянулась на весьма длительный срок, и её результаты стали известны далеко не сразу. В первые же часы и дни после случившегося следствие сосредоточилось на решении традиционных задач любого расследования – поиске и допросе свидетелей, родственников погибшего, изучении свидетельств, способных пролить свет на события последних дней его жизни. Одним из первых был допрошен Тони Дитомо (Tony Ditomo), хозяин пиццерии «Мама мия», из которой Брайан Уэллс отправился в свою последнюю поездку.

Дитомо впоследствии довольно подробно описал события 28 августа 2003 г. По его словам, отсутствие Уэллса его не беспокоило вплоть до 16 часов, т.е. до того момента, когда ему позвонил мужчина, представившийся полицейским и осведомившийся о том, действительно ли в его пиццерии работал Брайан Уэллс? Дитомо ответил утвердительно, после чего в свою очередь спросил, чем вызван такого рода интерес к развозчику пиццы? Полицейский ответил, что Уэллс совершил ограбление банка… Тони в ответ расхохотался и сказал, что это глупость, Брайан никогда бы не стал заниматься этим. Дитомо решил, что стал объектом чьей-то глупой шутки и просто-напросто повесил телефонную трубку.

Ситуация с телефонным звонком в 16 часов выглядит крайне странно и с течением времени не только не прояснилась, но напротив, окончательно запуталась. К моменту телефонного разговора, о котором говорил Дитомо, Брайан Уэллс был мёртв уже около 40 минут. Совершенно непонятно, чем была вызвана такая пауза, ведь Уэллс несколько раз повторял полицейским адрес места своей работы и номер телефона. Он прямо просил патрульных позвонить в пиццерию, чтобы удостовериться в правдивости его слов. Патрульный Шимански утверждал, что позвонил по сообщённому Уэллсом телефонному номеру ещё до подрыва бомбы, т.е. до 15:18, однако никто из работников заведения не подтвердил того, что подобный звонок действительно имел место.

Итак, Дитомо около 16 часов поговорил с неназвавшимся полицейским и, расценив телефонный звонок как шутку, спокойно вернулся к работе. Лишь через час – в 17 часов – в программе местных телевизионных новостей он увидел репортаж, в котором Брайан Уэллс в белой футболке сидел на асфальте со скованными за спиной руками. В репортаже были воспроизведены последние слова Брайана: «Вы позвонили моему боссу?» Дитомо был сражён увиденным наповал. Впрочем, не он один. Пока персонал пиццерии наперебой обсуждал произошедшее, к зданию подъехали полицейские машины, и детективы начали допрос всех, общавшихся с Уэллсом в первой половине дня.

Дитомо заявил на допросе, что был знаком с Уэллсом более десяти лет и очень хорошо относился к Брайану. Погибший, по словам его начальника, не употреблял наркотики, был тихим и вполне рассудочным человеком. Дитомо утверждал, что не в силах представить ситуацию, которая побудила бы Уэллса сознательно пойти на ограбление банка. Дело заключалось в том, что Джон, младший брат Брайана, был хорошо материально обеспечен и всегда смог бы прийти на выручку погибшему, если бы тому понадобились деньги. Отношения между братьями были очень тёплыми и добрыми, Дитомо знал это точно. Кроме того, Тони сам не раз заявлял Брайану, что готов помочь тому материально, если возникнет такая нужда. Брайан никогда не отказывался от сверхурочной работы и выручал Дитомо во всех непростых производственных ситуациях, ну а босс, соответственно, платил ему тем же. Пиццерия, даже небольшая, представляла собой довольно хлопотное хозяйство, и Дитомо очень ценил готовность Брайана Уэллса поступаться в случае необходимости личным временем в интересах бизнеса.