То есть Эдвард Сэвэдж, пригрозив Джесси Померою поездкой к телу убитого мальчика в морг, по сути, апеллировал к мрачному суеверию, безусловно, хорошо известному 14-летнему подростку. Кто из подростков не любит страшных историй? А тут начальник полиции пригрозил Джесси сделать его самого героем страшной истории!

Джесси, разумеется, отказался от поездки в морг, но всем присутствовавшим стало очевидно, что подобная перспектива его сильно напугала. Сэвэдж решил не отступать и полностью эмоционально подавить подростка. По его приказу полицейские силой вывели Помероя из кабинета, усадили в карету и отправились в частную похоронную компанию Уотермана (Waterman), где тело Хораса Миллена в тот самый час подвергалось бальзамированию. Сэвэдж также отправился в морг в другой карете, вообще же в этой поездке приняли участие шесть полицейских в форме и в штатском.

По прибытии к зданию морга Померой отказался туда входить, его буквально внесли туда двое полицейских. Джесси стал отворачиваться, его грубо схватили за голову и повернули в нужном направлении. Джесси зажмуривался, и тогда один из детективов в штатском бесцеремонно сдавил ему шею, потребовав, чтобы подросток открыл глаза.

Не очень-то педагогично, правда? Зато эффективно!

Помероя подвели к самому столу, на котором лежало обнажённое истерзанное тело Хораса Миллена. Джесси стала бить крупная дрожь, он потел, трясся, из глаз его текли слёзы, он плохо управлял собой. Полицейские крепко держали его под руки, за шею и голову, не давая возможности отвернуться или закрыть глаза. После нескольких долгих секунд полицейский по фамилии Дирборн спросил у Джесси: он «это сделал?» Джесси ответил утвердительно, и тут же детектив Вуд задал следующий вопрос: для чего он это сделал? Померой промямлил, что не может этого объяснить, мол, нечто побудило его это сделать. После этого он попросил увезти его «отсюда».

На обратном пути в здание 6-й полицейской станции Померой как будто бы немного успокоился и в свободной форме повторил своё признание, также сделав некоторые существенные уточнения. В частности, он пояснил, как избегал порезов рук и как чистил свой нож после нападения. Зная, что пальцы могут соскальзывать на лезвие, он обращал на это внимание и наносил удары осторожно. А нож, дабы тот не ржавел от воды, он чистил, втыкая его в грязь. Закончив свой рассказ, он попросил сидевших рядом полицейских… ничего не говорить его «мамочке».

К 14 часам Джесси Померой был возвращён в отдельную камеру в здании 6-ой полицейской станции и полицейские, возившие юного убийцу в морг, отправились в расположенную неподалёку таверну поесть. Возвратились они в 14:30, и Джесси сразу же был доставлен в кабинет для того, чтобы собственноручно написать признание в убийстве. Каково же было изумление полицейских, когда Джесси, недоумённо посмотревший на перо и бумагу, простодушно заявил им, что не понимает, чего от него хотят, и не понимает, о каком убийстве идёт речь, ибо он никого не убивал!

Причина неожиданной перемены поведения подростка была установлена очень скоро. Выяснилось, что за те 30 минут, что детективы потратили на обед, в камеру для встречи с Джесси Помероем был допущен некий Стефен Деблой (Stephen G. Deblois) или Деблуа, если произносить его фамилию на французский манер. Деблой входил в правление того самого исправительного учреждения, в котором Джесси Померой содержался в 1872 – 1874 гг.

Несмотря на то, что существовал прямой запрет начальника полиции Сэвэджа на допуск к Померою кого-либо, кроме занятых расследованием детективов, начальник полицейской станции капитан Генри Дайер разрешил Стефену Деблою поговорить с задержанным с глазу на глаз. Странное поведение Дайера в этом деле вскоре вызвало множество вопросов о его скрытой мотивации, но чем бы он ни руководствовался в действительности, не отменяло того факта, что результат расследования оказался обнулён.