И позже не продолжился бы в Лувре как салон «Квадрат»,
И не собрал бы он в своих стенах
Столь замечательных полотен и скульптур,
Которые имеем счастье лицезреть.
Выставка картин Слонимской «Антарктика»
Мир льда – он молчалив, суров, загадочен и сдержан,
Там спят века в хрустальных колыбельных снах,
Им песни колыбельные поют метели,
Снегов пушистых одеяло осеняет берега,
И снится им ушедшая весна.
Там спит земля, в хрустальные одежды пленена,
И снится ей чарующее лето —
Те времена, когда она была согрета
Сияньем тёплым солнечного света,
В цветение дерев и трав была одета,
Что царствовало здесь в те незапамятные времена.
И всё ж там жизнь движением полна:
Пингвинов стая любопытных, важных
Приветствует большие корабли,
Пришедшие с Большой Земли
На станции полярников отважных,
А фантастические формы там играют чудо-цветом,
Пылающий закат меняется златым шатром,
И фиолетовые тени бродят там средь пирамид хрустальных,
Чарующих игрою радужного света,
Объятых фантастическим глубоким сном.
И сколь отваги нужно, силы духа,
Сознанья риска понести потери,
Чтоб это волшебство запечатлеть на полотно!
Но вдохновение художницы не ведает преград —
Ей от рождения парить дано,
И дух Антарктики, и Севера ей широко раскрыли двери
Подобно русским морякам-первопроходцам:
Вела художницу звезда в мир бесконечных далей —
Её они очаровали
И поселились в сердце навсегда.
Выставка «Перуанские артефакты»
Проникновенно перуанские мотивы флейты Пана
На фоне горного плато
Навеяли свободное паренье
В величественных гордых Андах,
И флейты грусть нас позвала куда-то
В духовную обитель некогда ушедших душ.
Их мир загадочный и древний
Нам раскрывает тайны не спеша,
В причудливых индейских артефактах
Живёт их творчества нетленная душа.
Их письмена, их иероглифов узоры
В орнамент дивных тканей вплетены,
И их пронзительные взоры
На изваяньях древних запечатлены.
Природный дух тотемов их витает,
К касатке синей о крылатых плавниках
Как будто к синей птице Феникс дух взывает —
Надежды их и чаянья к нему обращены.
И птичка-эльф колибри, крошка с чудным опереньем,
Витает средь цветов на полотне
И воскрешает из забвенья
И запахи, и звуки, и дыханье
Цветущей перуанской флоры
Как будто бы в волшебном дивном сне.
И эхо древних тех таинственных эпох,
И голос флейты шлют издалека,
Нам возвращая из забвенья,
Что затерялося в веках.
К художникам
Зачем цветенье жизни вянет,
Зачем тревожит песня сердца слух
О солнечном художнике, что станет
Легендой для ранимых душ,
О том художнике, что верит
В нетленность духа красоты земной,
Мир солнечной души своей подарит
Юдоли грешной сей мирской?
Посыл любви в его полотнах
Исполнен светлою мечтой,
И мир души его астральной
Сияет гордою красой.
Праздник самовара в Эрмитаже
Так в праздник самовара
Чай пьём мы от души:
Обряд ведь сей недаром
Водился на Руси.
Вернее, были травы —
Настои диких трав, —
Лечебные отвары
Не только для забав.
Знавали люди свойства
Лекарственных тех трав
И недуг врачевали,
И силы подкрепляли
Нужды в чаях не знав.
И не было спиртного —
Хмельной лишь только мёд,
И песнь лилась в застолье,
Водили хоровод.
Сейчас лишь «Россы» песни
Заздравные поют,
На сказочных костюмах
Руси ремёсла чтут.
И древнее сказанье,
Традиции оплот,
Вдруг оживает в танце
О легендарном камне,
Что сохранил народ.
Там песнь казачья вьётся
О вольнице донской,
И в сердце отзовётся
Забытый слог степной,
И «Мишки-одессита»
Так душу песнь щемит
И воскрешает память,
Слезу смахнуть велит.
Башкирка песней звонкой
Башкирский славит мёд,
Узбекская певица
Нас в чайхану зовёт.
Удмурты воспевают
В полях цветущий лён,
А Север птичьей трелью
Украсит небосклон.
Такие наши песни —
В них чаянья души,