«Проституция в Санкт-Петербурге обычная индустрия. Имеются сотни «контор» (агентства по предоставлению сексуальных услуг – авт.)… В нашем городе самые дорогие женщины в барах, гостиницах. Есть «call girls», девочки в саунах, в «центрах досуга». Так, в массажных салонах… Уличные намного дешевле». А вот краткая выдержка из интервью с офицером полиции: «– Как контроль за проституцией? – Это тоже под ментами».

Более того, в «спальных районах» Санкт-Петербурга реклама проституток висит на фонарных столбах, нарисована на тротуаре, вывешена в больших количествах на рекламных щитах. О фактической распространенности женской и мужской проституции говорилось 12.10.2020 в радиопередаче о секс-работе на «Эхо Москвы в Санкт-Петербурге». Помимо журналистов выступал и секс-работник Сергей. В 2018 г. в Москве и в 2019 г. в Санкт-Петербурге легально открылись Dolls Hotels, где сексуальные услуги предоставляют силиконовые девушки. Но можно на час снять номер за 5 тыс. рублей со вполне натуральной спутницей… А как же ст. 241 УК?

Может быть «уголовное право должно рассматриваться как последнее средство… Установление уголовно – правового запрета будет адекватным, а криминализация будет иметь достаточные основания тогда и только тогда, когда, когда потенциально возможные альтернативные средства предупреждения вреда несут более значимые социальные издержки, чем криминализация»[55].

И все же главное «основание» криминализации деяний – представление власти об их опасности для нее. Отсюда вся глава 29 УК РФ (16 составов преступлений), отсюда многие составы гл. 32 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти; оскорбление представителя власти; разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении должностного лица правоохранительного или контролирующего органа и др.), отсюда чрезвычайная забота о нравственности населения (6 составов в главе 25 УК РФ). А криминализация в декабре 2020 г. Госдумой многочисленных деяний, явно не обладающих «общественной опасностью» – признак лишь усиливающегося страха властей…

Добавим особенности правоприменительной деятельности. Так, ст. 138 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. А полиция, следственный комитет и ФСБ безнаказанно занимаются прослушкой и перлюстрацией. Ст. 139 УК РФ предусматривает уголовную ответственности за нарушение неприкосновенности жилища. А полиция и ФСБ безнаказанно нарушают эту «неприкосновенность». Ст. 359 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за наемничество. А российские наемники, включая «ЧВК Вагнера», безнаказанно действовали и действуют в Донбассе, Сирии, Ливии, Судане, Белорусии… А кто-нибудь привлекался когда-нибудь к уголовной ответственности за фальсификацию итогов голосования (ст. 142-1 УК РФ) при достоверно подтвержденной многократной фальсификации?

Именно политический режим, независимо от формы организации власти, определяет политическую жизнь страны, реальные права и свободы граждан, терпимость или нетерпимость к различного рода «отклонениям», включая преступность, и реальную уголовную политику.

Иначе говоря:

• власть, режим (через законодательный орган) решает, что именно здесь и сейчас следует считать преступлением[56];

• власть, режим определяет задачи, которые должно решать уголовное право (уголовный закон);

• власть, режим «рекомендует» законодателю структуру и объем деяний, подлежащих уголовному преследованию;

• власть, режим убеждают население – через СМИ, парламентские дебаты, выступления политиков – в целесообразности и полезности такого именно уголовного закона;