Мальчишкам ничего другого не оставалось, как отправиться на поиски дикого лука.

Мальва, между тем, продолжала хозяйничать у печки: переворачивала рыбу, клала новые порции. Инга проверяла степень готовности каждой рыбины, прокалывая ее тоненькой веточкой. Когда вся рыба запеклась, подошли Алекс и Макс с луком. Инга вымыла берестяные тарелки и лук.

И вот промытый лук лежит на одной берестяной тарелке, запеченная рыба – на другой. Договорились, что каждому достанется по три рыбки, а последнюю, тринадцатую, девочки великодушно предложили разделить между собой Алексу и Максу. Но набрасываться на еду никто не торопился, школьники с опаской посматривали то друг на друга, то на рыбешек.

Первой проявила решительность Мальва. Она взяла рыбешку в одну руку, в другую – лук, и начала есть.

– Вкусно? – недоверчиво спросил Алекс.

– Да, очень. Попробуйте! – голос Мальвы звучал уверенно.

И действительно, вполне можно было есть, несмотря на то, что отсутствие соли все-таки порядком чувствовалось. Но лук помогал ощущать это не так остро.

Рыбные остатки девочки отнесли подальше от дома и зарыли в землю. Вернувшись, они нашли мальчишек в довольно унылом состоянии.

– Что же, мы так и будем здесь жить?… – в этом полувопросе-полуутверждении Алекса звучала какая-то безысходная тоска.

– Тебе здесь не нравится? – искренне удивилась Мальва. – Здесь так хорошо, столько простора, свежий воздух, все настоящее, не то, что в той квадратной комнате… Вы ведь тоже там жили, так же, как и я?

– Н у… не совсем уж так, как ты, – Макс замялся. – Немного по-другому… Мы в школу ходили…

– У нас были родители, друзья, – добавил Алекс, – хотя, почему были, они и сейчас есть. Вероятнее всего, они нас отыщут, и мы выберемся отсюда.

– Так вы не хотите остаться здесь со мной? – глаза Мальвы непроизвольно наполнились слезами. – Я не понимаю, почему вам здесь не нравится… За родителями скучаете, я – тоже. – Она вздохнула. – А так… Лады, пойду за водой, надо воды наносить, – сдерживаясь, чтобы не расплакаться, добавила она.

Когда Мальва с кувшинами ушла, ребята, нахохлившись, молчали. Каждому вспомнился родной дом, родители. Та, другая жизнь казалась теперь отдаленной, но такой чудесной, счастливой… Первой нарушила молчание Инга.

– Мне Мальву жаль. Видно, она о нашей жизни ничего не знает, весь ее опыт, ее представления о современном мире – это только лаборатория, в которой мы ее нашли. Бедняжка, у нее никого нет, она совсем одна. Только мы для нее сейчас и друзья, и даже как бы родственники.

– Но теперь мы видим, что это не очень удавшийся эксперимент по клонированию древнего человека. – Макс на минуту замолчал. – Она – точная копия той девочки, которую нашли археологи.

– И она не может понять, что ее пытались научить жить в другом мире, в котором все изменилось. Ее понятия и представления ограничены вот этим пространством, в котором мы и находимся вместе с ней, – в голосе Алекса звучали слегка пренебрежительные нотки. – Она не способна вообразить, что есть другая жизнь, не способна даже понять, что ее родственники умерли. Ее мозг, по-видимому, немного примитивен.

– Алекс! У тебя такой тон… не надо, не говори так, ты не можешь это знать… нельзя так… – Инга с укором взглянула на Алекса. – Мальва ведь ни в чем не виновата, она не просила ее клонировать. Она очень милая и добрая девочка. И очень красивая, – добавила Инга после небольшой паузы. – Такой голубизны глаз я еще никогда не видела.

– Да, она очень мила… – Макс грустно посмотрел на Алекса и Ингу. – Интересно, почему ее так долго держали в состоянии сна? Какую цель ставили перед собой ученые?