– Верстаю финансовый план нашего путешествия, – властно сказал я. Финансами в нашей семье распоряжается, конечно, супруга. Она обладает бездной здравого смысла, выдержкой и хладнокровием, но в путешествиях я взваливаю эту нелёгкую ношу на себя, считая каждое путешествие чрезвычайным происшествием, когда верховный главнокомандующий просто обязан брать бразды в свои руки. – Предлагаю разделить его на два этапа, – продолжил я. – Этап первый: доставка экспедиции к острову Бали. Этап второй: непосредственно осуществление цели путешествия – исследование культуры, природы тех островов Индонезии, которые окажутся в зоне нашей досягаемости. Финансирование первого этапа осуществлять предлагаю в усечённой форме.

– Это как в усечённой? – испуганно спросила супруга.

– Так, чтобы поддержать искорку жизни в наших бренных телах. Если нам не хватит денежных средств на наши исследования во втором этапе, мы оба будем считать цель путешествия недостигнутой.

– Кушать-то хоть будем? – жалобно пискнула моя жена.

– Будем! Но не в этом отеле, я думаю – здесь дорого. Произведём осмотр местной кухни в дебрях Бангкока. Завтра у нас экскурсия на крокодиловую ферму, может быть, удастся отбить еду у крокодилов! Меняем семьсот батов, согласно режиму жесткой экономии. За мной!

На улицах вечернего Бангкока мы с удивлением не обнаружили оживления, присущего в это время суток всем мировым столицам. Людей на улицах было ещё множество, но почти все они были заняты: либо сворачивали свою торговую деятельность, либо добирались домой после трудового дня. Промчавшись по маленьким кривым улочкам, окружающим отель, лавируя между тележками с товарами, уворачиваясь от метёлок и веников, подметавших улицу после работы, мы выскочили на большой проспект.

Там царила та же атмосфера: магазинчики закрывались, потоки машин, людей стремительно растекались по домам.

– Я есть хочу! Сейчас они и столовые все закроют. Я не могу без пищи. Я тебе не пресмыкающееся в период зимней спячки, – начала поскуливать сзади моя супруга.

– Хорошо! Ужинаем здесь, – сказал я, осаживая нашу рысь напротив ресторанчика с надписью: «Индийская кухня». Вместо радостной благодарности сзади раздалось ворчание:

– Конечно! Только ты можешь притащить меня через весь континент в Таиланд, чтобы покормить произведениями индийской кухни.

Ресторанчик был небольшой, всего шесть столиков, достаточно опрятный, за стойкой дремала девушка-тайка, которая оживилась при нашем появлении. Она достала меню, улыбнулась и что-то сказала.

– «Бонжур», – на всякий случай ответил я.

– Не надо разговаривать с ними на французском, – зашипела мне в ухо супруга. – Они подумают, что ты знаешь этот язык, и начнут на нём к нам обращаться.

– А что это изменит? На французском я знаю два слова, ещё «пардон», а на английском ненамного больше.

Языковой барьер прочно стоял между нашей экспедицией и остальным миром. В юности я изучал немецкий язык в спецшколе и достиг в познаниях его высоких результатов. Кроме самого центра Европы, он не решает проблему общения. Супруга моя учила как раз английский, но у неё плохая память, поэтому в переводчики она тоже не годится. Нас выручает язык мимики, жестов, наверное, очень забавно смотреть, когда мы объясняемся с окружающими, перебивая друг друга. Множество контактов во время путешествий проходят не на самом высоком дипломатическом уровне. Мы всё время собираемся заполнить этот досадный пробел в наших знаниях и когда-нибудь блеснём безупречным произношением и словарным запасом, а пока…

Я листал меню, ориентируясь по картинкам и ценам (хорошо, что арабские цифры не требуют перевода!). Наконец, наткнулся на то, что искал.