А я принялся успокаивать Великого Мефисто.

– Забавная девчонка, как бы сказала мисс Томплинсон. Вы должны были шире смотреть на вещи и гильотинировать ее по-настоящему, а я свидетельствовал бы, что вы действовали в состоянии законной защиты.

– Да, нагнала она на меня страху.

Мефисто достал носовой платок, чтобы вытереть пот со лба и не заметил, как выскочили две белые мыши. Блондинка увидела их, когда они побежали по ее ножкам. Она в ужасе завопила, мигом вскочила на ноги и под жидкие аплодисменты присутствующих на большой скорости пересекла зал по направлению к двери.

Неожиданно в зале вновь погас свет, и девицы снова завопили.

– Какой идиот это сделал? – громко прокричал я, чтобы Мефисто смог услышать меня в этой какофонии.

Но я не получил никакого ответа.

Я терпеливо ждал, когда включат свет. Однако свет не загорался, и истошные крики не ослабевали. Я подумал, что, если по-прежнему будет темно, то можно вполне хорошо отдохнуть в «гробу» Мефисто. Но вдруг повсюду вспыхнул свет. Именно – повсюду: общее освещение зала, рампа, даже прожектор на сцене.

Публика разразилась аплодисментами. Мефисто машинально раскланялся. Но не успел он выпрямиться, как какая-то идиотка вновь завопила.

Я увидел, что все девушки и даже преподаватели оставили свои места и теснились в проходе. Вопли не утихали. Затем, обнаружив, что издавала их Кэролайн Партингтон, я подумал: «На свете есть много ягодиц, которые нуждаются не только в булавках, но и в…»

Но Кэролайн не только вопила, но и указывала куда-то пальцем. Все заметили это одновременно и тоже закричали. Посмотрев туда, я понял, что не могу упрекнуть других за их крики. Мне захотелось завопить так же, как вопили они, а может еще громче.

Я не заметил, что, когда загорелся свет, и все стояли в проходе, одна из девушек осталась на своем месте – блондинка, которая спрашивала о Лиззи Борден.

Она сидела, неестественно наклонившись вперед, свесив руки со спинки кресла предыдущего ряда. Из ее лопатки торчала рукоятка ножа, и даже издалека я понял, что она мертва.

– И подумать только, что сейчас я не на службе, – горестно обратился я к Мефисто, но так как он ничего не ответил, я решил, что фокусник потерял голос или сознание от неожиданности. Тем временем, в зале две или три девушки упали в обморок, и мне показалось, что их примеру готовы последовать остальные. Я повернулся, чтобы убедиться в присутствии Мефисто.

Знаменитый фокусник исчез, не оставив следа. Отсутствовал даже запах серы…

– Это вы, шериф? – буркнул я в телефонную трубку. – Жаль, что вас не было, получили бы массу удовольствия.

– Сеанс уже закончен?

– Нет, я бы даже сказал, что он еще и не начинался.

– Ну, что ж, тем лучше для тебя, Уиллер, – радушно проговорил он. – Наверное хорошо повеселился. А как изошло выступление?

– Полностью сорвано. В середине номера иллюзиониста погас свет, и темнотой кто-то подло воспользовался для того…

– Уиллер, – сухо проронил Лоэрс. – Я тебя предупреждаю, что если ты прижал в темном углу одну из этих девиц, то…

– Подло воспользовался этим, – повторил я, – чтобы зарезать одну из этих девиц.

– Что!?

– Ножом в спину. И этого простить нельзя.

Молчание шерифа длилось добрых пять минут.

– Ты пьян, – наконец решил Лоэрс.

– Я??? Я трезв, как шериф.

– Боюсь, Уиллер, что у нас с тобой разное чувство юмора. Ты действительно не шутишь?

– Я говорю совершенно серьезно.

– Кто нанес удар?

– Это произошло в темноте, – устало ответил я. – Она сидела в зале вместе с другими соученицами и всем персоналом. Но никто не остался на своем месте. Когда загорелся свет, все зрители находились в проходах, что дает нам шестьдесят подозреваемых, не считая тех, кто, пользуясь темнотой, мог проникнуть в помещение.