– Здравствуйте, Олег Викторович! – не скрывая удивления, сказал я.

– Не удивляйся, я жив и здоров, так слегка разукрасили меня ребята для алиби.

– Какого алиби? – ничего не понимая, спросил я капитана.

– Я не буду с тобой юлить, скажу прямо. То, что ты здесь моя заслуга, я уже несколько лет работаю на пиратов, в этом деле замешано много влиятельных людей, поэтому это очень выгодный бизнес.

– Какой бизнес? – не выдержал я, внутри всё закипело. – Ты служишь убийцам, это же нелюди, они убивают, грабят, насилуют!

– Успокойся, Сергей, и выслушай меня!

– Не могу я успокоиться, пошёл прочь отсюда, ублюдок!

– Хорошо, я уйду, но ты подумай: шеф предлагает тебе работать на него, он восхищён твоим везением, будешь жить, как человек, ни в чём себе не отказывать.

– Пошёл вон!

Капитан ушёл. Я сгорал от ненависти, стал со всей силы лупить кулаками по решётке, кровь брызгала с разбитых пальцев, но я не чувствовал боли. Обессилев, я упал на землю и зарыдал, как ребёнок. Я не плакал с самого детства. Выплакавшись, мне стало легче, я сел в углу клетки и вдруг подумал, а что, если это единственный шанс, что-то исправить.

Вечером, когда капитан вернулся, я дал согласие на сотрудничество с пиратами.

Мы сидели на просторной террасе за круглым столиком. Я с аппетитом ел спагетти и запивал сухим вином. Капитан сидел напротив и рассказывал мне, как он уже много лет работает на пиратов, устраиваясь в частные фирмы, которые рекомендуют, неизвестные ему, боссы, потом набирает команду из безработных моряков со всего мира и ждёт, пока покровители не дадут команду слить груз пиратам. Наш сухогруз был уже вторым его судном, по контракту ему остался ещё один корабль, для этого алиби ему и обеспечивали.

Наевшись, я стал выяснять, что должен делать я. Рядом с нашим столиком стояли вооруженные пираты. Олег объяснил, что пока я на деле не докажу свою преданность за мной будут присматривать и жить придётся под домашним арестом. Потом он протянул мне папку с бумагами и сказал:

– Вот твой контракт, там всё написано. Ты ведь читаешь по-английски?

– Немного могу.

– Ну, что не поймёшь, спросишь. Давай выпьем за удачу! Честно я рад, что хоть один соотечественник будет в команде, надоело одному среди этих черномазых. Завтра нас освободят, точнее, мы бежим при перевозке, потом полгода на восстановление, и за новое дело. Так, что удача нам понадобится. Давай, за неё!

Мы выпили. Я посмотрел на Олега и с тоской в голосе попросил:

– Олег Викторович!

– Можешь просто – Олег.

– Хорошо! Олег, можно с Зиной попрощаться, ведь она мне, как жена была, любил я её, – моё сердце сжалось, голос задрожал.

– Ладно. Только её ведь на зеркале спалили, от неё даже праха не осталось, с чем ты хочешь проститься?

– Отведи меня к этому камню!

– Пойдём. Бегемотов отстреляли. Так что там теперь безопасно.

Мы, под присмотром моих конвоиров, отправились к камню.

– А, что это за хрень? Почему люди пыхают на нём, как спички?

– Сам не знаю, да и никто не знает. Только если бросить кого-то живого на него тут же вспышка и нет его, а бросали разные предметы и дохляков – ничего, целёхонькие остаются, представляешь!

Мы подошли к камню, он возвышался сантиметров на тридцать над землёй и, действительно, был, как огромное зеркало. Я увидел наше отражение на фоне тёмно синего неба.

Вот, наконец-то я могу сделать то, что так жаждал в последние дни. Это награда за моё унижение, за мою боль, за смерть моих близких, за погубленную жизнь. Я резко повернулся к Олегу, обхватил его шею и резко бросил через бедро на гладь камня. Падая вслед за капитаном, с перекошенным от ужаса лицом, я увидел яркую вспышку и тут же вторую.