Фарандуль собрал матросов «Прекрасной Леокадии» и ознакомил с обнаруженными документами.

Над палубой разнеслось восторженное и дружное «ура!».

– Друзья! Эти богатства принадлежат нам, мы их завоевали! Каждый получит свою долю. А теперь – держим курс на Борнео! Но нужно быть настороже; Бора-Бора не умер, он попытается нас настичь!

Снова пираты!

До Борнео «Прекрасная Леокадия» дошла, в общем-то, без злоключений.

От островов она старалась держаться подальше и не подпустила к себе малайские пирóги, уже было взявшие курс на корабль в проливе между островом Бангей и северной оконечностью Борнео.

Как только корабль встал на рейд, Фарандуль сошел на берег и вместе со старшим помощником Мандибюлем, оба – хорошо вооруженные, направился в обслуживающий пиратов банк.

Не углубляясь в объяснения, Фарандуль сунул под нос банкиру-малайцу, мутному субъекту с хитроватым взглядом, удостоверенный акт и сберегательную книжку общества «Бора-Бора и К°».

Банкир побледнел, однако же удивления не выказал.

– Деньги есть? – спросил Фарандуль.

– Ни один банкирский дом, каким бы солидным он ни был, не держит в своей кассе пятьдесят четыре миллиона монет, – уклончиво ответил банкир.

– Даю вам время до завтра, – произнес Фарандуль.

– Невозможно, сеньор! К тому же нужна подпись моего друга Бора-Боры, управляющего обществом. Он должен был вам это сказать, когда отправлял получить…

– Он никуда нас не отправлял; мы сами себя отправили.

– И, клянусь брюхом тюленя, вы все нам выплатите, старый мошенник! – вскричал Мандибюль.

– Не будет подписи – не будет денег, – заявил банкир, ничуть не смутившись.

– Что ж, тогда мы подадим в суд, – спокойно ответил Фарандуль.

И уже в тот же день, вследствие вчиненного иска, власти Борнео вынуждены были начать судебное разбирательство. Фарандуля ни на миг не покидало ощущение тревоги. Судя по всему, Бора-Бора успел предупредить банкира; возможно, он и сам уже находился на Борнео, выжидая возможности снова завладеть «Прекрасной Леокадией». Нужно было смотреть в оба, как говорил Мандибюль.

Матросы «Леокадии», зная, что речь идет об их благосостоянии, не расслаблялись ни на минуту, но можно ли быть уверенным в том, что в один прекрасный день на вас не нападут превосходящие силы противника?

Фарандуль понял, что процесс может затянуться надолго. Да и судебное ведомство в султанате Борнео могло оказаться коррумпированным, у пиратов могли обнаружиться друзья и сообщники, и как знать, вдруг сам султан пожелал бы наложить лапу на кассу, дабы уладить дело?

Сатюрнен счел полезным привлечь на свою сторону одного из всесильных придворных султана. Тот за скромные двадцать процентов взялся уладить проблему и сделать в интересах «Прекрасной Леокадии» все, что позволили бы обстоятельства. Он не стал скрывать, что разбирательство может затянуться, и посоветовал Фарандулю удалиться на время предстоящих переговоров.

Фарандуль оценил справедливость этого предложения и, передав все права своему мандатарию, в одну из чудесных ночей распустил паруса.

– Друзья! – сказал капитан Фарандуль своим матросам. – Нам придется взять небольшой отпуск. Вернемся сюда, когда дело будет доведено до благополучного конца.

Слова его потонули в шквале аплодисментов.

На охоте

В намерения капитана Фарандуля входило покинуть эти враждебные края, направившись через Яванское море, море Банда и Торресов пролив к островам Полинезии.

Он думал об острове, на котором прошло его детство, и говорил себе, что, раз уж Провидение дарует ему свободное время, лучше, чем на поиски своей приемной семьи, потратить это время он и не может.