Напоив пришельца из чайника, Додо опустился рядышком на табурет и задумался. Судя по всему, Существо быстро идет на поправку. Еще пару дней назад можно было надеяться, что пришелец не выживет – уж слишком он был слаб. И Патрик надеялся, не будем этого скрывать. Все-таки гораздо безопасней жить в океане одному, нежели делить борт «Моцареллы» с хозяином тридцать двух зубов и двадцати щупалец. Кто знает, а вдруг пришелец – кровожадный хищник? И придя в себя, он первым делом съест своего спасителя? Такую вероятность нельзя было исключать. Именно по этой причине вчера Патрик крепко-накрепко обмотал Существо бечевкой, которую завязал на четыре морских узла. Береженого бог бережет.

С другой стороны, пришелец не выглядел таким уж опасным. К тому же он был довольно старый. Об этом свидетельствовали глубокие морщины на морде и множество седых волос на скальпе. Патрик не был силачом, но одолеть пришельца такого небольшого размера наверняка бы сумел. Не зря же на протяжении многих лет, ежедневно, перед завтраком он делал зарядку и принимал контрастный душ.

И все-таки где-то глубоко в душе Патрик Фицджеральд надеялся, что они с пришельцем поладят. Что он окажется приятным собеседником и скромным едоком, что немаловажно. В этом случае Патрик вполне может смириться с пребыванием Существа на борту. Какое-то непродолжительное время, естественно. Ближайший порт находится отсюда в пятнадцати сутках пути. Патрик проверил это по картам – он еще никогда не был ни в одном в порту и с трудом представлял, что это вообще такое. Однако он наверняка сможет доставить туда пришельца в целости и сохранности. Разумеется, если тот не предпочтет высадиться где-нибудь на необитаемом острове.

Патрик взглянул украдкой на Существо и остолбенел. Оно лежало с широко открытыми глазами и в ужасе таращилось на Додо. Оно явно находилось в сознании и при этом, кажется, было чем-то страшно напугано. Патрику тоже понадобилась минутка, чтобы прийти в себя. А придя, он решил, что с его стороны было бы здравомысленно немного разрядить атмосферу.

– Добрый день, – сказал Патрик как можно мягче и приятней. У него это хорошо получилось – голос Додо был бархатным, в прапрабабушку.

– Зд-др-равствуйте, – сказало Существо и судорожно сглотнуло.

– Хотите кокосового молока с щепоткой корицы? – дружелюбно предложил Патрик.

– Н-н-не от-т-ткажусь, – согласился пришелец и красноречиво подвигал связанными конечностями.

– Минутку, я вас сейчас развяжу, – спохватился Патрик. Он уже понял, что пришельца бояться не стоит. Тот, кто пьет кокосовое молоко с корицей, не может быть так уж опасен.

Стараясь не прикасаться к Существу, Патрик один за другим аккуратно распутал узлы и освободил его. Пришелец благодарно покашлял и принялся разминать затекшие щупальца.

– Никуда не уходите, я сейчас, – сказал Патрик, выходя из каюты и прикрывая за собой дверь.

Пришелец промолчал.

В камбузе Патрик Фицджеральд откупорил свежий кокос, приправил его корицей и вставил внутрь соломинку. Он даже сделал пробный глоток, дабы удостовериться, что молоко не скисло. Патрику почему-то вдруг очень захотелось, чтобы Существу у него понравилось. Чтобы ему захотелось погостить у Патрика подольше. Откуда в голове взялись такие мысли, он затруднился бы ответить. Ведь живя один одинешенек, Патрик и не догадывался, что радушие и гостеприимство у Додо в крови.

В каюте Существа не оказалось. Но ведь Патрик запер его снаружи на два замка! Куда оно могло подеваться? Додо стоял посреди каюты с кокосом в лапе и судорожно озирался. Потом он заглянул в гамак, пошарил за занавесками, залез на антресоли… Все ясно – пришелец забрался в шкаф. Но зачем он это сделал? Ведь Патрик был так с ним любезен!