– Знаете, вас не так-то просто разыскать.

– Прошу прощения?

– Навигатор, в который я забил адрес, водил меня кругами, а на вашем домашнем телефоне нельзя оставить сообщение. Я уж думал, мне понадобится частный детектив.

От намека на то, что она не почистила память автоответчика, по шее Товы растекается жар, и справедливость этого обвинения только усугубляет неловкость. Но она переспрашивает ровным голосом:

– Детектив?

– Их нанимают чаще, чем вы думаете. – Он качает головой, потом протягивает руку: – Брюс Ларю. Я адвокат по наследственным делам Ларса Оскарссона.

– Очень приятно.

– Для начала, пожалуйста, позвольте сказать, что я вам соболезную. – В его тоне не слышится особого соболезнования.

– Нас мало что связывало, – объясняет Това. Опять.

– В общем… Я не отниму у вас слишком много времени, но мне нужно передать это вам. – Он протягивает Тове конверт. – Наверняка вы знаете, что у вашего брата было кое-какое личное имущество.

– Мистер Ларю, я даже не представляю, что было и чего не было у моего брата. – Она просовывает палец под клапан конверта и заглядывает внутрь. Это документ на бланке “Чартер-Виллидж”, какой-то перечень.

– Ну, теперь представляете. Нам нужно будет встретиться еще раз, чтобы разобраться с денежными активами, а пока вот вам опись его вещей. Их там совсем немного.

– Понятно. – Това засовывает конверт под мышку.

– Просто позвоните им и дайте знать, когда вы заедете, чтобы все забрать.

– Заеду? “Чартер-Виллидж” – это же в Беллингеме. В часе езды отсюда.

Ларю пожимает плечами:

– Слушайте, можете заехать за вещами, можете не заезжать. Они через некоторое время все выкинут, если никто не заберет.

Если никто не заберет. Конечно, после развода с Дениз Ларс больше так и не женился, но Това всегда думала, что там у него была пара-тройка подружек. Хотя бы близкий друг. Разве это не одна из причин, по которым люди переезжают в подобные заведения? Ради общения? Но этот Ларю, похоже, намекает, что за вещами Ларса никто не пришел. Может, к нему вообще никто никогда не приходил. Вдруг он умер в обществе какой-нибудь скучающей медсестры? Сиделки, считающей часы до конца смены?

– Я съезжу, – тихо говорит она.

– Отлично. Тогда мое дело сделано. – Ларю снова сверкает зубами. – Есть вопросы?

В голове у Товы вертится великое множество вопросов, но наружу выбирается этот:

– Как именно вы меня нашли?

– А, да это приятный такой кассир в продуктовом на холме. Я зашел выпить кофе, потому что не смог найти вас по домашнему адресу, и когда мы разговорились, он сказал, что вы будете здесь. Хороший мужик. Говорит с сильным акцентом, как лепрекон.

Това вздыхает. Итан.

По какой-то счастливой случайности океанариум сегодня в приличном состоянии. Никаких клякс присохшей жвачки, с которыми надо бороться. В мусорных корзинах ничего липкого. Никаких неописуемых ужасов в уборных.

И, к счастью, все вроде бы сидят в своих аквариумах.

– Я вижу, что ты там.

Стеклянная передняя часть аквариума Марцелла вся в жирных отпечатках пальцев, которые Това поливает из разбрызгивателя и стирает тряпкой, а осьминог смотрит на нее из верхнего угла. Она уже привыкла видеть его жилище пустым, а его самого – в соседнем аквариуме с морскими огурцами, которые, похоже, стали его любимой закуской. Това не одобряет такое поведение, но это вызывает у нее улыбку. Их секрет.

Он расправляет щупальца и подплывает к переднему стеклу, не отрывая от Товы взгляда.

– Сегодня мы не голодные, да?

Он моргает.

– Час. По автостраде, – тихо говорит она, наклоняясь к стеклу, чтобы оттереть упрямое пятно. – Знаешь, не люблю я эти автострады.