Белый дом опасался, что переговоры с талибами повысят роль Холбрука. Месяцами Белый дом плел интриги для того, чтобы либо заблокировать примирение с талибами, либо найти замену Холбруку на проведение переговоров. Генерал Дуглас Льют, возглавлявший «Аф-Пак» в Белом доме, распространил идею о том, чтобы известный дипломат Лахдар Брахими, работавший в ООН, возглавил эти переговоры. Клинтон возражала против замены американской дипломатии дипломатами ООН. Пакистан также прохладно отнесся к этой идее. Кампания «остановить Холбрука» стала не только отвлекающим маневром, это была еще и оказывающая определенное воздействие политика.

Советник президента по вопросам национальной безопасности генерал Джим Джонс летал в Пакистан на встречи высокого уровня без Холбрука и даже не информировал государственный департамент о своих планах на поездку до тех пор, пока в буквальном смысле не оказывался уже в воздухе. И опять подтекст был: «проигнорировать Холбрука». Такого рода глупости подрывали американскую политику. Не удивительно, что наша политика «Аф-Пак» была политикой «шаг вперед, два шага назад».

Во время одной из поездок генерал Джонс полностью отошел от письменного текста и пообещал генералу Каяни, высокопоставленному военному Пакистана, заключить сделку по гражданской ядерной программе в обмен на сотрудничество со стороны Пакистана. Паника охватила Белый дом. Потребовалось предпринять множество дипломатических усилий, чтобы отыграть назад это предложение. Позже один из советников Каяни сказал мне, что так или иначе, но генерал не воспринял серьезно Джонса; он знал, что этого быть не может, что это промах Джонса. Совет национальной безопасности хотел проделать работу государственного департамента, однако не смог справиться с этой задачей.

Не только афганцы и пакистанцы были сбиты с толку и подчас удивлены кульбитами Белого дома. Такие маневры ставили в тупик и людей из Вашингтона. Белый дом способствовал тому, чтобы послы США в Кабуле и Исламабаде обходили государственный департамент и работали напрямую с Белым домом, что подрывало их собственное ведомство. Эти послы быстро догадались, как легко можно манипулировать враждебным отношением Белого дома к Холбруку к своей выгоде. В частности, Карл Эйкенберри, посол в Афганистане, стал наказанием для государственного департамента. В ноябре 2010 года Обама и Клинтон отправились в Лиссабон на саммит НАТО и планировали встретиться там с Карзаем. Эйкенберри также попросил разрешения приехать. Клинтон отклонила его просьбу и дала ему указание оставаться в Кабуле, но поддерживаемый Белым домом Эйкенберри проигнорировал указание госсекретаря и объявился в Лиссабоне.

Однако и в государственном департаменте идея примирения тоже подвергалась критике, в том числе со стороны членов команды Холбрука. Рина Амири, еще один советник Холбрука по Афганистану, полагала, что сама по себе идея переговоров с талибами была предательством надежд и чаяний афганского народа. Афганцы осудят нас, если мы воскресим их ужасное талибское прошлое. Она напоминала Холбруку каждый раз, что талибам нельзя доверять. Они не отказались от своего узколобого трактования ислама и драконовского отношения к женщинам, они безжалостны в применении насилия к людям и желают, чтобы Америка убралась прочь, чтобы самим взять Афганистан в свои руки, как это было в 2001 году. Она настаивала на том, что многие афганцы с опаской относились к примирению – нам, по крайней мере, следует уменьшить их страхи, проведя с ними беседы относительно этой идеи, перед тем как двинуться вперед. В противном случае женщины, группы гражданского общества и непуштунские меньшинства (хазарейцы, таджики и узбеки), воевавшие с Талибаном в составе Северного альянса, никогда не поддержат договоренность с талибами, а в худшем случае это будет означать гражданскую войну. Глупо думать, что Карзай сможет уговорить афганцев пойти на примирение – он даже не обсуждает с ними эту идею. Она полагала, что Америке следует убедить его попытаться это делать.