Интуитивно поняв новую задачу, арабы сразу с нескольких направлений открыли огонь по неоафинскому солдату. Но, благодаря специальному покрытию экзоскелета, вода практически мгновенно стекла с него обратно в ручей, дав возможность раненому мирмидонянину почти полностью восстановить невидимость и добежать до моста, под которым он и скрылся.

Тем временем наступающие неоафиняне перепрыгнули через водную преграду и уже поднимались к площади. Понимая, что атака в лоб может представлять опасность, они обогнули позиции оборонявшихся, не вступая с ними в бой.

– Всем на улицу! – резко скомандовал Омар, понимая, что мирмидонянам нужно время, чтобы перегруппироваться. Он выскочил из храма, на ходу спешно отдавая приказы перегородить телегами и ларьками с фруктами улицы, примыкающие к площади. Остальным оборонявшимся было велено занять круговую оборону. Омар наконец понял с чем столкнулись его люди и, несмотря на страшное открытие, почувствовал несокрушимое желание вывести их из схватки победителями.

Однако баррикады так и не были достроены – когда несколько арабов перетаскивали очередную телегу, чтобы перегородить ею выезд на центральную улицу, ведущую к вилле на холме, сверху на них обрушились мирмидоняне. Разрубив на куски двоих бойцов, они успели скрыться в проёмах ближайших домов, наблюдая оттуда, как запаниковавшие защитники площади расстреливают недостроенную баррикаду.

Артур оглянулся на выстрелы, сосредоточенно ища глазами неровности в пространстве около сваленных в кучу телег, как вдруг услышал топот позади себя. Резко развернувшись, он увидел стремительно приближающийся прозрачный силуэт, еле заметный из-за частиц песка, прилипших к нему. Артур инстинктивно подался назад и, споткнувшись об поставленные им же ранее камни, упал навзничь, услышав в полете, как невидимый клинок разрезает воздух перед его лицом. Бывшие рядом арабы тут же выпустили очередь по тому месту, где должен был быть призрак, но пули лишь прошили стены домов за ручьем. Артур же, лежа на земле, почувствовал мощный толчок и, переведя взгляд на крышу двухэтажного дома, увидел срывающийся вниз кусок глиняной черепицы, отколовшийся при приземлении неоафинского солдата.

– Сука-а! Чуть мне башку не снёс! – ошарашено констатировал вслух Артур, дрожа всё сильнее от приливающего адреналина. Не желая более испытывать судьбу на открытом пространстве, он вскочил на ноги и рванул в храм. Ещё несколько человек, напуганные необъяснимыми способностями призраков, бежали туда же.

Видя, что строй врага нарушен, мирмидоняне попрыгали с крыш и под крики толпы, наблюдавшей за всем происходящим в радиоочках, добивали спасающихся бегством заключённых.

Не дожидаясь пока неоафиняне ворвутся на плечах отступающих в храм, арабы спешно закрыли ворота, подперев их для надёжности скамьями из зала.

Артур, успевший проскочить внутрь, продолжал бежать, пока его не схватил Саша.

– Спокойно! Спокойно! – кричал он, в конце концов, вынужденный подкрепить свои слова мощной оплеухой.

Вдруг из коридора, ведущего в уцелевшую башню, послышался короткий вопль.

Напуганные заключённые распределились на две большие группы, взяв на прицел запертые двери и выход на шпиль.

Однако штурма не произошло. Над Ребельстауном установилась какая-то неестественная, зловещая тишина. Попавшие в ловушку защитники храма один за другим не выдерживали беззвучной пытки, начиная неистово кричать и расстреливать драгоценные патроны по окнам и дверям. Наконец, опустошив свои магазины, пленники приходили в себя, понимали, что натворили, и начинали умолять соратников поделиться боеприпасами.