– Вздрогнули… За встречу! – он залпом осушил кружку.

– Жень, ты давно в коляске? – Петрову всегда интересовал вопрос, как человек жил «до», и как начал существовать «после».

– Уже почти год сижу, я в аварию попал. Жена сразу же ушла от инвалида.

– Да, вот так оно всегда бывает! – тяжело вздохнула Агния.

Ребята выпили по сто грамм, и на сердце стало легче. Позже присоединился к ним Марков Валерий, взрослый мужчина лет сорока пяти, опирающийся при ходьбе на трость. Реабилитанты звали его Леричем. Он был душой компании, потому что всегда рассказывал о жизни русской глубинки. Сейчас, под градусом, Лерич, как обычно, начал историю:

– С моим двоюродным братом приключилось вот что. Он рос в любви родителей, мальчиком был чутким, добрым, ранимым, скрытным. Всё держал в себе, так и рос. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, родители развелись. В глубине души парень переживал этот разрыв.

– Лерич, похоже на сентиментальный телесериал, – улыбнулся Солнцев.

– Не перебивай меня, а то мысли запутаешь, – махнул рукой Марков. – Так вот, когда ему исполнилось шестнадцать лет, родители развелись, поделили между собой имущество, деньги от продажи дома. Мать купила маленькую комнату в коммунальной квартире. Брат начал злоупотреблять спиртными напитками, связался с нехорошей компанией, приходил домой к утру. Мать ругалась с ним всячески. Но всё напрасно. Брат пил временами, но пил так, что не дай бог! Плохо ему становилось, мерещились разные видения, оттого метался по комнатушке. Шли годы, от плохих мыслей и алкоголя у него съехала крыша, и он попал в психушку, где и начал задумываться над смыслом жизни. Должно быть, его там хорошо лечили?! – предположил Лерич и продолжил рассказывать дальше: – Покинув казённый дом, он больше не пил, поступил в институт, пытался полностью себя изменить. Однако в новом образе интеллигента брат не смог находиться долго. Впав в депрессию, он порезал себе вены, но испугавшись страшного греха, сразу же забинтовал запястье.

– Какой кошмар ты нам рассказываешь, – поморщилась Петрова.

– Но так, через такой ужасный поступок брат пришёл к Богу. Для того чтобы искупить грех, он начал искать спасение в Новом Завете, сердце уверовало в Христа. Брат нашёл истинный путь. Сейчас помогает другим заблудшим душам. Так что у каждого человека есть смысл бытия, свой крест.

– Нет, Лерич, быть инвалидом – это другой случай, и Бог здесь не помощник, как бы ты ни укреплял душу верой, всё самообман, в глазах людей ты всё равно калека, – уточнил Солнцев.

– Зато тебе по-любому обеспечен рай, – обнадёживал Марков.

– С чего ты взял? – у Агнии вспыхнул интерес.

– Так страданием искупаются все грехи! Об этом ещё классик писал, Достоевский вроде, – прищурился Лерич.

– Не только, ещё покаянием и смиренностью, а я никогда не смерюсь с теперешним состоянием, – скривил лицо Роман.

– Ладно, ребятки, философствовать хорошо, однако ж беленькая ждёт, – Евгений разлил в кружки водку.

– Религия и философия – разные вещи! – уточнил Марков.

– Ну, ты Лерич, заумничал, на, лучше выпей, – Женя протянул кружку.

Рома прикурил сигарету. Прищурив левый глаз, он окинул взглядом дверь:

– Интересно, что скажет медсестра о курении в палате?! Скорее всего, докладную напишет.

– И что? Всё равно не отчислят, им твой папаша деньги отшвыривает! – эмоционально проговорила Петрова. – Ведь он у тебя, как и мой – новый русский.

Девушка переключилась на Маркова:

– По твоему виду не заметно, что у тебя деньги имеются, за что они тебя здесь держат?

– За моё обаяние, Агунь!

– Хитришь ты, Лерич!

– Ладно, пойдём на воздух что ли, водку выдули, теперь нет смысла здесь сидеть, – направился к двери Евгений.