– Встали парами, парим в ритме вальса, – похлопала в ладоши руководитель. – Раз, два, три.

Расправив плечи, Алёша одной рукой взял девушку за талию, их ладони соприкоснулись, и на счёт «раз» партнёры, положившись на волны музыки Штрауса, закружились в вальсе.

Но тут руководитель похлопала в ладоши. Танец остановился.

Мила поправила осанку Алексея:

– Какая у тебя причина пропусков занятий? Ведь через три недели ты танцуешь почти во всех номерах!

– Я обещаю показать зрелищное выступление! – успокоил её Меншиков.

– Итак, продолжим репетицию! – обратилась Мила ко всей группе.

Алёшу увлёк вихрь танца от мучительных мыслей о жизни, любви и…

Агния позвонила в дверь его квартиры. Мария Анатольевна с порога безучастно ей сообщила:

– Алёша ушёл в ДК, зайди позже.

Петрова спустилась по ступенькам, решив подождать Меншикова у подъезда.

Хмурая ноябрьская погода вторила мрачному настроению Агнии. Деревья качали голыми ветвями, отвечая на возникшие у ждущей девушки вопросы об одиночестве. Прохожие сутулились от холодного ветра.

– Нужно покинуть провинцию! – прошептала Петрова, и мысли увели её в прошлое, туда, где люди в белых халатах с натянутыми улыбками пеклись о здоровье Агнии.

Из-за угла дома наконец появился Алексей. Его позитивный настрой словно солнце согрел девушку:

– Как я счастлив, что снова взялся за танцы! Через три недели в половине пятого вечера будет моё выступление в Доме культуры! Ты придёшь?!

– Конечно! – Агния сдерживала порыв прикоснуться к губам Меншикова.

– Я проголодался, пора домой, – сухо пробормотал Алёша.

– Хотела тебе сообщить, что я, возможно, скоро уеду в Москву, – Петрова поспешила предупредить Алексея о назревших планах для того, чтобы проверить его реакцию.

– Буду скучать по тебе, сестрёнка! – он чмокнул её в щёку, и стены подъезда укрыли его от внутреннего кипения девушки.

Она, постукивая каблучками, направилась к тёмно-зелёному «вольво».

– Какая я ему сестрёнка? – прошипела сквозь зубы Петрова, недовольная результатом разговора. Дрожащими руками она взялась за руль.

Не зная как, она доехала до дома. В коттедже Агния, облокотившись о тумбочку в гостиной, еле держалась на ногах. Её взгляд устремился на сидящую в кресле мать.

– Я ждала Меншикова целый час не для того, чтобы услышать от него слово сестрёнка! – бормотала она.

Людмила Сергеевна встала и подошла к дочери. Лицо Агнии покрылось испариной. Мать приказала домработнице Светлане принести сладкую воду. Когда та выполнила требование, Людмила попыталась влить в рот дочери живительный напиток, но Агния, не выдержав настойчивости мамы, схватила стакан и швырнула на пол. Сердце девушки начало сильно колотиться. Петрова не понимала, где находится. Ей казалось, что с улицы через окна странного дома не неё смотрят шикарно разодетые подруги, их злорадный смех выводил девушку из себя. Измождённая она упала на пол.

Людмила Сергеевна закричала. Испуганная домработница Светлана кинулась к телефону.

– Я вызываю карету «скорой помощи»!!! – предупредила она хозяйку.

Медицинские работники привели девушку в чувство.

Петрова прошептала:

– Мама, мне бы уехать отсюда и не возвращаться больше. Неужели меня нельзя любить как женщину?

– У этого Меншикова другое понимание о женской привлекательности, и здесь нет твоей вины, – равнодушным голосом произнесла мать.

Агнию госпитализировали в эндокринологическое отделение для проведения тщательного осмотра. Пролежала Петрова в больнице две с половиной недели, ей до тошноты надоели крашеные синие стены, запах хлорки, лекарств, и она попросила мать забрать её домой. Людмила Сергеевна поколебалась, и в конце концов выполнила желание дочери.