Элла сказала, место тут сонное – на самом деле тут тихо, как в могиле. САМЫЙ НАСТАЯЩИЙ ЗАБРОШЕННЫЙ ПОСЁЛОК!!! И тут я заметила, как дёрнулись занавески в нескольких домах, и мне показалось, ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ. По спине побежали мурашки, оттого что за мной вот так наблюдают. Но я точно знаю, что сказала бы тётушка Би: «Ничего лучше не придумали, чем шпионить за саседями? Старые перечницы! Лучше бы занялись вязанием!»

Я шагала по дороге, лишь бы убраться подальше от любопытных глаз. Прошла мимо фермы и оказалась у старой водяной мельницы, доска на заборе гласила:

Не самое подходящее время года для чая в саду, но никто не удосужился снять вывеску.

Я наклонилась над воротами, чтобы глянуть, что там такое – просто ради интереса, но они вдруг открылись, и я ввалилась внутрь! Случайно получилось. Внутри оказался дворик, заваленный опавшими листьями, железные стулья и столы, сложенные у стены. Кто-то стал кричать на меня, хотя я просто пыталась встать и отряхнуться! Я плохо разобрала слова, но, похоже, там было написано «Хлеба нет! Хлеба нет!». Дверь распахнулась, появилась голова женщины – взъерошенная, с красными глазами и большим носовым платком, который она прижимала к носу. Она размахивала свободной рукой, словно пыталась отогнать птиц, и скрипела: «Хлеба нет! Не сегодня. Уходите». В следующую секунду дверь захлопнулась – и я услышала, как она громко чихает.

Вот что значит быть непрошеным гостем!

Я побежала обратно в Гранж – не из страха – кто знает, вдруг я слишком долго дышала свежим воздухом. Пусть старые перечницы думают, что хотят. В Окскумбе столько ПАДАЗРИТЕЛЬНЫХ ЛИЧНОСТЕЙ. Вряд ли я завиду здесь друзей.

Я была рада вернуться. На кухне уютно и тепло, и мисс Диеринг готовит в духовке что-то такое ароматное. И я как раз убеждала себя, что жить тут не так уж и плохо и, наверняка, я ДЕЛАЮ ИЗ МУХИ СЛОНА (как сказала бы бабуля), – как вдруг послышался ещё один таинственный шорох!

И снова, кроме меня, никто ничего не услышал. Мисс Диеринг уехала с Панчо по делам. Близился вечер, и я знала, что мистер Оукэппл засел в своём сарае с инструментами, потому что в окне виднелся тусклый свет лампы. Кто знает, куда запропастилась Пег? Наверное, отправилась домой. Хотя я понятия не имею, где она живёт.

И вдруг, посреди всего этого жутковатого безмолвия раздался ГРОМКИЙ СТУК, аж тарелки в буфете подпрыгнули – и я тоже, – так что на этот раз мне точно не показалось.

Я замерла и прислушалась. Где-то что-то скрипнуло. И снова тишина. Я сидела, словно статуя. Потом – убедившись, что всё ТИХО, – я встала и подкралась к двери, стараясь определить, откуда идёт шум. «Включи мозги, Нэнси», – велела я себе. Так сказала бы тётушка Би. А бабуля выразилась бы иначе: «Столько суеты из-за какой-то глупости! И не стыдно тебе?»

И тут приехала моя хозяйка и застала меня как раз в тот момент, когда я кралась по коридору, пробуя ногой паркет – не трещат ли доски. Пришлось притвориться, что я проверяю, скользко ли на полу, его недавно натёрли воском! (Будто этим занимаются экономки.) Не хочу, чтобы она заметила, как я нервничаю, а то пожалеет, что взяла меня. Уверена, она найдёт объяснение шуму: «Морской бриз гуляет в подвале, Нэнси!» Думаю, это потому, что она бывала здесь много раз и никогда не слышала и не видела ничего падазрительного. Может, мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО показалось? Может, я слишком ЧУВСТВИТЕЛЬНАЯ?

В общем, на тот случай, если кто-то назовёт меня глупой или откажется верить, я намерена вести записи обо всём этом на отдельной странице – и буду добавлять все свои наблюдения.