– Я замучилась расшифровывать мамины письмена, – сказала миссис Блэр. – Речь тут идет, в основном, о путешествиях моих родителей. Иногда с ними ездила и я. Но вообще-то я вечно сидела со своей гувернанткой.

– Тогда в тех событиях, которые вам снятся, – предположила Нэнси, – могла участвовать и гувернантка. Она до сих пор живет во Франции?

– Честно говоря, не знаю. Для меня она была просто «Мадемуазель», да и в дневнике мама называет ее так же. Помню, она была очень доброй. Мне тогда было всего три года.

Миссис Блэр назвала несколько знаменитых шато, в которых они бывали. Среди них было и то, где жили Моник с Мари.

Глаза Нэнси сверкнули.

– Теперь у нас есть с чего начать! Мы объездим все эти шато и будем искать в них девяносто девять ступеней!

– Еще одно место, о котором говорится в дневнике, Шато Луар, было почти разрушено, – продолжала Миссис Блэр, – мама пишет, будто в нем обитал дух алхимика, работавшего там когда-то. Знаешь, Нэнси, в давние времена люди с недоверием относились к химикам и их экспериментам – закон запрещал им творить все эти «чудеса».

– Но они все равно творили их – тайно? – спросила Нэнси.

– О, да. У них была целая система знаков, символов и особых слов, чтобы рассказывать другим членам своего сообщества, чего они достигли.

– Как изобретательно… и смело! – сказала Нэнси.

Миссис Блэр встала и достала с полки книгу, тоже на французском. Она показала ее Нэнси.

– Тут есть один интересный набор символов: Красный Король, Белая Королева, Серый Волк, Черный Ворон и Зеленый Лев. Красный Король обозначал золото, Белая Королева – серебро. Значения Черного Ворона я так и не поняла, а Зеленый Лев означает что-то плохое. Он пожирает солнце – другими словами, это кислота, придающая золоту или серебру зеленый оттенок.

– Как интересно! – воскликнула Нэнси.

– Да, очень, – согласилась женщина, – сложно поверить, что запрещенное искусство алхимиков легло в основу всей современной химической науки. В шестнадцатом веке алхимики считали, что металлы способны расти, поэтому некоторые шахты были закрыты, чтобы у металлов был шанс отдохнуть и вырасти.

Нэнси внимательно слушала, а миссис Блэр продолжала:

– Очень долго над этой концепцией смеялись. Но сегодня ученые обнаружили, что металлы действительно растут и изменяются, хотя и крайне медленно. Боже мой! – воскликнула женщина. – Мы сами не заметили, как отклонились от основной темы нашего расследования, Нэнси. Но на самом деле я не нашла больше никакой информации, связанной с моим сном или девяноста девятью ступенями из моего детства.

Нэнси взглянула на наручные часы. Ей не хотелось уезжать, но она еще могла успеть на выступление Мари и Моник. Она предложила миссис Блэр составить ей компанию, но та отказалась из-за боли в вывихнутой лодыжке.

Нэнси встала и сказала, что ей пора.

– Теперь у меня есть с чем работать, миссис Блэр. Мне предстоит многое сделать во Франции! Au revoir[3], надеюсь, скоро у меня появятся хорошие новости для вас.

В актовом зале школы, где проходил концерт, освещение было приглушено, и Нэнси смогла незаметно сесть в заднем ряду.

Только что объявили выступление сестер Бардо, и они вышли на сцену. Прислонившись друг к другу головами, они запели. Когда номер закончился, раздался шквал аплодисментов.

Едва публика утихла, сестры затянули следующий мадригал. Нэнси стала разглядывать зрителей. Вдруг сердце ее замерло. Прямо напротив, в центре ряда, сидел Клод Обер!

«Нужно вызвать полицию, пока он не ушел!» – решила Нэнси. Быстро и незаметно она вышла из зала.

Выйдя на улицу, Нэнси обернулась, чтобы удостовериться в том, что Клод Обер не следит за ней. Но судя по всему, он не заметил ее. Нэнси бросилась к ближайшей телефонной будке и позвонила в полицейский участок.