Но, чёрт возьми, обижать Синеглазку имею право только я! Больше никто свои грабли к ней тянуть не смеет, ни перед кем больше она не виновата.

Она только моя.

— Думаю, к нам домой её привести, — размышляет вслух Никита, каждым словом поднимая градус моей нервозности. — Кинчик вдвоём посмотрим, винишка попьём. Роллов закажу, точно! Тёлки это любят.

Я сжимаю зубы до хруста. Впервые меня жутко бесит Никита с его дурацкой философией. Кинчик, роллы, бабы… мерзость.

Но почему только сейчас меня это взбесило? Гадство...

— Ты ж говорил, что она невинный цветочек, — включается в разговор Илюха, успевший уже кого-то подцепить.

Его новая подружка трётся носом о небритую щёку Ильи и что-то на ухо нашёптывает. Обухов жмурится, становясь похожим на сытого кота, и лениво гладит девушку по спине.

— Любой невинный цветочек превращается в тёлку, стоит только сорвать пару лепестков, — блещет мудростью Никита. — Но только я могу её тёлкой называть, вы рты закройте, ясно? Для вас Ярослава — запретная территория.

Козёл он. Отвратительный и мерзкий.

— Его точно кислотой обольют, — соглашается с моим недавним утверждением Илья. — Допрыгаешься, Воропаев!

Никита только шикает на Илью и беззаботно смеётся. Ему действительно плевать, что будут о нём думать брошенные девушки.

— Любите вы, парни, хороших девочек портить, — замечает подруга Ильи и нос морщит. — Ухаживать не хотите, всех сразу в дом надо тащить на кино и домино.

Странная она для случайной девушки, снятой у барного туалета.

— Какая она у тебя резвая, Илюха, — цокает языком Никита и снова утыкается носом в свой телефон. Усмехается, чему-то лыбится, весь из себя счастливый и радостный.

Он всегда такой, стоит на след новой красивой девушки выйти, только сейчас мне на это не плевать. Или всё-таки плевать?

— Что, цветочку наяриваешь? — спрашиваю, злясь на него, но больше на себя.

Тебе должно быть плевать, — повторяю про себя, но язык быстрее мозга.

— А то, — не скрывает Никита. — Надо разогреть девчонку приятностями, а потом переходить к активным действиям.

Никто не спрашивает, что он подразумевает под активными действиями, потому что мы давно знакомы, ещё на первом курсе сняли отдельный дом неподалёку от универа, чтобы ни от кого не зависеть. Платим сообща, живём все вместе и стали друг другу больше, чем братья. Но сегодня я злюсь и сам себя не узнаю.

Так, хватит сидеть и беситься.

Выхожу из-за столика, чтобы больше не вникать в хитросплетения личной жизни лучшего друга. Малодушничаю. Убеждаю себя, что мне плевать на синеглазую Ярославу.

На выходе закуриваю, прикусывая фильтр, а проходящие мимо девчонки улыбаются мне и кокетливо хихикают. Может, пойти познакомиться? Тоже сорвать пару лепестков, а? Как давно у меня девушки не было? Пару месяцев. Изголодался жутко. Наверное, именно поэтому к Синеглазке целоваться полез, а не потому, что дико захотелось сожрать именно её губы.

Дверь бара распахивается, из неё вываливаются шумной толпой мои друзья. Илья никак не отпустит свою новую девушку, а Никита отходит подальше и кому-то звонит.

— Точно звонит своей новой овечке, — говорит Илья, понижая голос, а девушка его, Инна кажется, осуждающе головой качает.

— Обидит девчонку, — заявляет уверенным тоном и уводит Илью, то и дело обнимая за шею и целуя. Илья рукой мне машет, мол, потом увидимся, а я снова закуриваю.

Смотрю на Никиту, а он смеётся и абсолютно точно воркует. Надо бы тоже уходить, что меня тут держит? Завалюсь к парням в мастерскую, покручу гайки на ночь глядя и ни о чём таком думать не буду, но ноги, словно приклеенные к асфальту, не несут никуда. Так и стою, как дебил, глотаю горький дым, выпускаю его в небо.