— Кака-ая? — нараспев интересуется Амина. 

— Черненькая, дорогая… спортивная такая.

— Не знаю, Регина Павловна… тут много машинок ездит. А мы коробочки грузим, не покладая рук.

Кажется, владелица громко делает «пффф». 

— Вот и отлично! Работайте! — резко произносит она и уходит обратно в ресторан. Я тихо хмыкаю. Она поняла, что Амина над ней просто издевается.

— «Черненькая, спортивная машинка»! — передразнивает презрительно девушка, — Мерс в AMG обвесе, блин! Хоть бы на перерыв отпустила, дура!

Да-а, Амина — это вам не тихая и скромная восточная девушка. 

— Там немного осталось коробок, Амин, — произношу я, глядя на забитую Газель, — скоро уже закончим.

— Ты скоро, а у меня смена сегодня… мне еще весь день на ногах стоять, — доносится до меня бурчание, и Амина резво топает обратно в ресторан, а я — за ней. 

Где-то ближе к десяти подъезжает другая газель, и мы снова носимся с коробками, уже выгружая их из машины в ресторан. Я упахиваюсь вконец, Амина похожа на растрепанную фурию, остальные девчонки тихо матерятся сквозь зубы, но к двенадцати от ресторана японской кухни не остается ничего. 

— Ты прикинь, она поваров даже не сменила, — шепчет  мне Оля на ухо, и я с грустью думаю, что мне, кажется, придется вскоре искать новое место. Мы долго не проживем с таким руководителем. Регина, тем временем, цокает каблуками и осматривает наш новый интерьер.

— Нормально, — выдает она, — Суши уже не в моде. Давно думала поменять концепцию. 

— Видимо, думала с тех пор, как при разводе отжала этот ресторан у бывшего мужа, — тихо хихикает Амина. 

— Ладно, девочки, на сегодня все свободны, —  в толпе девчонок я слышу ликование, но следующая фраза обламывает его резко и бескомпромиссно, —  завтра жду вас всех с утра. Сюда привезут караоке, будем ставить и настраивать. И столики двигать.

— Боже… — выдыхает Оля, — мозги себе подвигай, дура…

Девочки с недовольными лицами расходятся. Амина берет меня под локоток, разворачивает к выходу и закатывает глаза, что-то сказав одними губами. Похоже, матное.

— Бизнес-леди недоделанная… караоке настраивать ей… столики двигать, — ругается девушка, пока мы идем на улицу, — я завтра не приду, пусть сама тут все двигает. Тебя подкинуть до дома, Насть?

— Не заморачивайся. Можешь просто одолжить на такси? Я деньги сегодня забыла, завтра отдам.

Амина пожимает плечами, запускает ручку в сумочку и достает пятьсот рублей, протягивая мне.

— Не парься. Потом сочтемся.

— Спасибо, Амин.

Она улыбается мне и тянет дверь, с улицы в лицо врывается свежий воздух, и первое, что я вижу — тот самый Мерседес в каком-то там обвесе на парковке, который подпирает своей задницей Элиас. 

Я прирастаю от неожиданности к полу. Откуда, мать его, он узнал, что я уже закончила работать? В этот момент дверь закрывается, пока я рассматриваю его самоуверенное лицо с кривой ухмылкой, и пронзительный взгляд, направленный именно на меня. Дверь бьет больно по спине, я лечу вперед, а в голове крутится глупая мысль, что он первый мужчина, который так пялится именно на меня, а не на эффектную Амину рядом. Бах. Блин.

— Ой, Настя! Ты чего?! 

— Упала, — бормочу я Амине. Ладошки болят. 

— Вот ты даешь! Ты что тормозишь? — Амина помогает мне подняться.

— Никольская, — этот вкрадчивый голос, в котором появились какие-то странные новые нотки, мне скоро сниться уже будет. Слишком уж часто я его слышу. Меня внезапно обнимает за плечи тяжелая рука, и ведет к машине, — сильно ударилась?

— Пока, Насть… — доносится мне в спину хихиканье Амины.

— Бергман, ты куда меня тащишь?!

— На чашечку чего-нибудь где-нибудь. Как и договаривались.