— Не надо. Мне нравится. С молодости синяков не носил.

— С молодости, — повторила я за ним. — А сейчас у тебя что — старость?

— Тридцать два — это уже возраст.

Да, ему уже давно пора жену иметь и детей.

— Что, Викуля, призадумалась? Молодой для тебя слишком — всего на десять лет старше? — опять Титов поднял свою излюбленную тему.

Я закатила глаза и фыркнула.

— Да ладно, не напрягайся ты так, — Титов шлепнул по моей ноге ладошкой, — на сегодня объявляем перемирие.

Странно — он чуть коснулся и руку быстро убрал, а такое ощущение, что его рука до сих пор на моей коленке лежит и греет.

Мне показалось, что Игорь тоже почувствовал неловкость от столь интимного жеста. Во всяком случае, оставшуюся часть дороги мы ехали молча. Хотя меня так и подмывало спросить на счет работы - он это просто так сказал, или я и вправду могу вернуться. Гордость, конечно, бушевала, но, как говорится, бедным она не по карману.

Через час мы подъехали к дому. Игорь хотел проявить галантность и открыть мне дверь, но я быстро выскочила из автомобиля, и он не успел.

Зайдя в дом, я первым делом направилась на кухню и достала из морозилки лёд. И с полочки, на всякий случай, мазь. Положив кусочки льда в полотенце, хотела отдать его Игорю, но его уже и след простыл. Проверила - на первом этаже его не было. Поднялась по лестнице и постучала в его спальню.

Тишина.

Постучала ещё раз и приоткрыла дверь без разрешения.

Зашла. Стою, мнусь. Уже хотела развернуться и уйти, но дверь из ванной открылась, и оттуда вышел Титов. Мокрый, с полотенцем на бедрах. Хорош, и ещё как!

— Извини, я стучала…. вот… я принесла…. приложи к глазу, — на каждом слове запинаюсь, как дура. Неудобно — за окном ночь; он, можно сказать, голый; в комнате горит тусклый свет….

Игорь подошел ближе, чтобы взять сверток, и я только сейчас разглядела — у него всё тело в ссадинах и ушибах.

— Боже мой! — слетело с губ. — Да на тебе живого места нет!

Игорь оглядел себя.

— Ерунда, заживёт.

— Да ты хоть мазью намажь, я принесла, — показала ему тюбик. — Или давай я, — предложила и сразу пожалела.

«Откажись, откажись, откажись», — повторяла я про себя.

— Лады! — Игорь расплылся в улыбке и плюхнулся на кровать. — Лечи!

Сглотнула. Блин, и кто меня за язык тянул.

Присела на самый край. Выдавив из тюбика немного крема, растёрла его на ладонях. Делаю всё медленно — момент оттягиваю.

Начала с груди. Лёгкими движениями осторожно, чтобы не причинить боль, втираю мазь. Кожа у Игоря мягкая и приятная на ощупь. Про тело я вообще молчу. А этот паршивец глазки закатил и наигранно постанывает. Треснуть бы его, но на сегодня с него уже хватит.

— Ты вроде взрослый, а ведешь себя — как будто тебе четырнадцать лет.

Игорь расхохотался.

— Если бы ты меня вот так гладила, когда мне было четырнадцать, я бы… — и он рассмеялся ещё больше.

— Пошляк!

Выдавила очередную порцию крема и взялась за ногу. Полотенце на Игоре зашевелилось и приподнялось.

— Игорь! — возмутилась я.

— Что случилось? — с невинным видом спросил он.

Красноречиво посмотрела на полотенце.

— Ну, вообще то, это нормальная реакция мужчины на женские прикосновения. Разве нет?

Промолчала.

— Ну давай я оденусь, — Титов привстал на локти.

— Да ладно, лежи, чего я там не видела.

Чувствую ладонями — тело Игоря напряглось.

— Знаю я, у КОГО ты видела!

«О-о-о! Всё! Началось. Надо по-быстренькому сматываться».

— Готово, — сказала я Игорю и пулей вылетела из комнаты.

Уже за дверью остановилась и выдохнула, ну хоть на этот раз удалось избежать ругани.

Слышу, в спальне Титова что-то грохнулось и разбилось. Псих!

***

Воскресенье — единственный день, когда я могу отоспаться. Но нет же — проснулась ни свет ни заря.