Я подняла на него глаза.

– Тоесть, ты принимаешь проект? – я продолжала быть холодной, скрываться за маской профессионализма.

– Конечно, – произносит он, – Подготовь презентацию к понедельнику, я приду с подрядчиками.

– Хорошо. Это все? – спрашиваю я, собираясь уходить.

– Сядь, – настойчиво говорит он, – Хватит бегать, Марго.

Я в растерянности замерла и положила руки на стол, ожидая, пока он скажет, чего хочет.

Он смотрел на меня, не отрывая взгляда. В его глазах я увидела не только привычную твердость, но и что-то ещё – уязвимость, которую он тщательно скрывал за маской цинизма.

Молчание затянулось, наполняясь напряжением, густым и липким, как смола. Воздух между нами вибрировал от невысказанных слов, от незатухающих эмоций. Я чувствовала, как колотится сердце, как дрожат руки, сжатые в кулаки на столе.

– Чего ты хочешь? – наконец, прерываю тишину я.

– Поговорить, – тихо произносит он, – Обо всем. Хочу узнать, как у тебя дела, столько времени прошло…

– Нормально дела. Лучшее, чем ты думаешь. – я стараюсь звучать непринужденно.

На его лице появляется еле заметная ухмылка. Он уводит взгляд куда-то вдаль, будто обдумывая свой следующий вопрос.

– Рябинин, у меня нет желания вести с тобой светские беседы. – уже более раздраженно говорю я, – Я лучше пойду, подготовлюсь к презентации.

Он снова возвращает на меня взгляд.

– Пообедай со мной. Мы так давно не виделись. – на удивление, его голос мягкий, с долей мольбы.

– Прости, но мне есть с кем обедать и ужинать по вечерам. – едко произношу я и снова хватаю сумку.

– Ты все такая же… – задумчиво произносит он, – Все так же, бежишь от того, что вызывает у тебя хоть каплю волнения.

– Дело не в волнении, а в твоём обществе. – шиплю я, – Я не хочу ни обедать, ни разговаривать о жизни с тобой. Ничего не хочу, понимаешь?

Я резко встала, и, не дожидаясь ответа, почти выбежала из ресторана. Свежий воздух обдал лицо, немного приводя в чувство после накалившейся до предела атмосферы. Сердце все еще бешено колотилось, но я пыталась подавить всплеск эмоций, загнать их куда-нибудь подальше, глубоко внутрь. Я шла быстро, не обращая внимания на окружающих, погруженная в свои мысли.

Его слова, каждое слово, как осколки разбитого стекла, царапали душу. "Бежишь от того, что вызывает у тебя хоть каплю волнения…" Он был прав, я действительно бежала. От него, от себя, от тех чувств, которые я так долго пыталась похоронить.

Дома я долго не могла уснуть. Фуфик, мой кот, мурлыкая, терся о мою руку, но я не чувствовала никакого утешения. Образы Алексея, его взгляд, его улыбка – все это вертелось в голове, не давая покоя. Я поняла, что его слова задели меня глубоко. Я не просто бежала от него, я бежала от самой себя, от своих чувств. И этот бег устаканивался. Я устала от него.

Только дома я осознала, что он назначил презентацию на послезавтра. У меня было всего, чуть больше суток, чтобы успеть все сделать. Я нервно открыла ноутбук и пыталась собрать мысли в кучу. Текст расплывался перед глазами, от переизбытка недосказанности и я после нескольких неудачных попыток попытаться напечатать, что-то более внятное, отбросила эту идею. Встану завтра пораньше и примусь за работу.

Утро встретило меня снова серой, дождливой погодой, отражающей мое настроение. Я проснулась с ощущением тревоги, которую вчерашний разговор с Алексеем лишь усилил. В голове крутились его слова, его пояснения насчёт меня, и я понимала, что он, по сути, был прав. Я действительно бежала от своих чувств, пряталась за стеной профессионализма и холодности.

Заварив крепкий кофе, я села за стол, но работа не шла. Мысли о презентации переплетались с воспоминаниями о вчерашнем. Может быть, мне все же нужно было остаться? Поговорить, может быть, у меня даже получилось бы выговорить все, что я о нем думаю, все, что накопилось за эти годы.