Но этот обиженный парень все-таки намерен проучить меня.

– Это было очень некрасиво и не смешно! – рявкнул он.

Он наклонился, и одним переворотом я оказалась в воде университетского фонтана с кучей свидетелей всего действа.

Платье моментально промокло, и я завизжала:

– Ты ненормальный! Чокнутый придурок!

Под язвительный смех Мартина я выжала белую ткань сарафана и поняла, что все мои планы накрылись медным тазом.

– А вот это очень даже смешно! – загоготал этот псих.

– Иди в пень!

Я вышла из фонтана и стала рыться в сумке в поисках телефона. Слава богу, я успела спасти свою сумку от воды.

– Оу, не думал, Оливия, что ты – поклонница Микки Мауса… – насмешливо заявил Мартин и снова разразился смехом.

Что? О нет, мое намокшее платье просвечивало и выставило на всеобщее обозрение мои трусы, главным лицом которых стал Микки Маус.

– Идиот!

Я прикрылась сумкой и побежала к ближайшей скамейке.

Ты заплатишь мне за это, Мартин Грин!

В кабинете мистера Брунера пахло натуральной кожей и кофейными зернами. Я сразу уловила ароматные кофейные нотки, как только переступила порог кабинета своего психолога. Кожаное черное кресло, на котором я ерзала в попытке найти комфортную позу, располагалось возле окна, тем самым позволяло мне взглянуть вдаль и вспомнить обо всех моих успехах за прошедшие дни.

С внимательным серьезным лицом мистер Браун слушал мой рассказ и одобрительно кивал головой. Его солидный пиджак был натянут на выступающем животе и держался из последних сил на одной пуговице, на которой я сейчас зафиксировала свой взгляд и ждала оценки профессионала своего дела.

– Очень хорошо, Оливия, – его голова слегка склонилась, и его виднеющаяся лысина заблестела. – Наша задача снять внутренние зажимы, которые все еще мешают дышать вам свободно.

Метафоры мистера Брауна размывали суть, но я со своим пониманием его слов кивнула головой.

– Да, и я добралась до вас самостоятельно, – не скрывая улыбки, дополнила я.

После незапланированного купания в фонтане я позвонила Эйми, и она отвезла меня до квартиры. Несмотря на раздражение и упадшее настроение, я переоделась и все-таки устроила себе шопинг всем назло. Своим страхам и Мартину в том числе. Я не позволю ему вывести меня из колеи. А возможные планы мести для Мартина не выходили у меня их головы.

– Это здорово. Что вы чувствовали, когда ехали в общественном транспорте? О чем вы думали в этот момент? Может быть, это было чувство опасности или другие переживания… Мысли других людей, например.

– О чем я думала? – повторила я свой вопрос и начала вспоминать. – Честно говоря, ни о чем таком я не думала… Я просто ехала и была в своих мыслях… Это плохо?

Мистер Браун растянулся в улыбке и аккуратным движением руки снял свои очки. Его серо-зеленые глаза пробежались по моему встревоженному лицу.

– Все наоборот. Это говорит о том, что ваши страхи отошли на задний план. Они вас не тревожат и уступают место более значимым вещам. Учеба, родители, друзья, а возможно, и просто бытовые вопросы… Не так ли?

– Не совсем… – начала я разглядывать рисунок на своем новом платье, которое долго не решалась купить. – Скажем, это не очень приятные мысли, причиной которой является один раздражающий объект.

Мохнатые брови моего психолога взмыли вверх.

– Так. Поподробнее, Оливия.

Как же вам так объяснить, мистер Браун, чтобы передать вам все, что я чувствую и без перехода на определенные личности? Я пробежалась глазами по лицу доктора и заметила прыщ на его щеке. То, что надо для сравнений и метафор, которыми пользуется мой психолог.

– Ну, скажем, что мой объект раздражения – это вылезший прыщ… Он очень надоедливый и жутко бесит.