Я на мгновение прикрыл глаза, пытаясь стряхнуть страшный груз воспоминаний. Мне доводилось участвовать в трех жестоких междоусобных войнах, и я насмотрелся всякого. Видел смерть, кровь, вываливающиеся из распоротых животов кишки и перекошенные от дикой боли лица. Но картины, встреченные по дороге на юг, до сих пор снились по ночам, заставляя просыпаться в холодном поту. Хватит. Я прошел через это и выжил, хотя и самому тошно вспоминать, что мне приходилось для этого делать. Я выжил. Только… зачем?

Залпом осушив кружку, я снова наполнил ее и уставился в слабо пенящуюся, пахнущую кислятиной бурду, словно пытаясь разглядеть на дне выход из всех своих проблем. Сегодня я должен принять какое-то решение. В городе наняться телохранителем к кому-нибудь из торговцев или вельмож не удастся, улицы и так наводнены оставшимися не у дел наемниками, куда более крепкими и опытными, чем я. Надеяться на счастливый случай глупо. Не с моей рожей. Можно отправиться дальше, на восток, уходить в степи и наниматься к кочевникам, с твердой перспективой сгинуть в одной из не прекращающихся в пограничье стычек. Другой вариант – морем. Денег нет, но можно пытаться проникнуть на купеческий корабль и попытать счастья в чужих краях… Я отбросил эту мысль как совершенно бредовую. Таких умников на причалах небось целая толпа болтается. Купцы – они тоже не дураки. Корабли день и ночь охраняют усиленные патрули городской стражи, и приказ у стражников беспорядки пресекать беспощадно, а трупы смутьянов выставлять на всеобщее обозрение. На корабли не то что без денег – с деньгами не всякий попадет…

– Эй, хозяин! Встречай героев войны! Тащи на стол жратву и самое лучшее вино, да побольше!

Дверь трактира распахнулась, едва не слетев с петель. В зал, бряцая оружием, ввалились трое. Я поднял глаза. Заросшие лица, разодранные кольчуги, грязные плащи, на которых с трудом просматриваются бело-зеленые гербы. На лицах угрюмая ненависть к самим себе и готовность в любой момент схватиться за оружие. Крепкие ребята. Неприкаянные солдаты одной из разбитых баронами армий.

Грохоча подкованными сапогами, они прошли в центр зала. Двое, не церемонясь, вышвырнули из-за стола какого-то ремесленника и, усевшись, смахнули остатки еды на пол. Третий шагнул к стойке и схватил трактирщика за шиворот.

– Поторопись, приятель! Вина, мяса и девок, да побыстрее, а то мы возьмем все сами!

Он отшвырнул трактирщика и хрипло расхохотался собственной шутке.

– Герои вернулись с войны! А вы, кто здесь есть, жрите и пейте побольше! Я обещаю, сегодня все бесплатно, хозяин угощает!

Трактирщик побагровел и сжал кулаки, но тут же замер. Выщербленное, покрытое темными пятнами лезвие секиры солдата со свистом рассекло воздух и вонзилось в дерево столешницы. Солдат нехорошо ощерился беззубым ртом.

– Не суетись, хозяин, и я не буду тебя убивать. Герои устали и хотят отдохнуть. Нам нужна выпивка и бабы. Нет смазливых служанок – тащи свою жену!

Трактирщик не отрываясь смотрел на секиру. Пятна на лезвии подозрительно походили на засохшую кровь.

Я вздохнул и глотнул пива. Весь город был полон такими героями, пьяными и озверевшими. Погромы случались постоянно, и городская стража сбилась с ног, пытаясь навести порядок на улицах. Владельцы трактиров, лавок и других заведений нанимали охрану, пытаясь обезопасить себя, но кровавые стычки продолжались.

Наблюдая, как развеселая троица, вышвырнув хозяина на кухню, принимается за бочонок с вином, я занялся ужином. Нельзя сказать, чтобы происходящее мне нравилось, но следующего ужина не предвидится, я немало задолжал трактирщику… война научила меня быть циничным. Да и кто обратит внимание на нищего наемника, поедающего в самом дрянном углу зала несъедобную пакость? Те, кто был в зале, о себе думали по-другому. Один за другим посетители пробирались к двери и старались выскользнуть за дверь как можно незаметнее. Вскоре в зале остались только молчаливые парни за дальним столом, с виду достаточно крепкие и угрюмые, чтобы желание затевать спор отпало у кого угодно, я и старик в длинном черном плаще. Он сидел в тени, за угловым столом, не снимая широкого тяжелого капюшона, и не спеша пил вино. Наши взгляды на мгновение встретились, и я вздрогнул, с трудом преодолев желание отпрянуть. Чернокнижник или алхимик. Или даже колдун. Я уже встречал такой взгляд – холодный, пристальный и пугающий, как взгляд змеи. Так смотрел загадочный старик, обитавший в подвалах герцогского замка. Обитатели замка опасались его и старались обходить стороной. Считалось, что герцог дает ему кров из милости и покровительствуя высоким наукам, а тот с помощью науки пытается получить золото из свинца для пополнения герцогской казны, но мне всегда казалось, что загадочного старика боится не только дворня, но и сам герцог. По слухам, там, в тайной лаборатории, он занимался зловещими экспериментами, пытаясь воскрешать мертвых. Правда ли это, я так и не узнал. Старик остался в горящем замке, и больше его я никогда не видел.