Альбина хотела что-то ответить, но не нашлась. Вряд ли она знала, что такое Раваль и с чем его едят, но смысл Оксаниных слов был понятен.

– Мы в лаунж собрались. – решил ответить на почти заданный вопрос. – Присоединишься?

Это была провокация, я ждал реакцию Ильиничны. И получил её. Она заёрзала в моих объятиях, пытаясь высвободиться. Я мягко проскользнул ей подмышку и, прижимая руку к её груди, теперь крепко держал Ильиничну сразу в двух направлениях. В ладонь бешено отдавалось беснующееся сердце. Держа Ильиничну в своих руках, я понял, что сопротивляется только её сознание, тело же таяло от каждого моего прикосновения, жаждало очередного натиска.

– Вижу, вам и без меня хорошо. – рассмеялась Оксана. – А я лучше поищу себе компанию, которая будет сосредоточена исключительно на мне. – и, махнув нам на прощание, удалилась.

– Ну, так что? – теперь я мог выпустить Ильиничну из объятий. С наслаждением смотрел, как она пытается успокоить дыхание, стараясь, при этом, сохранять невозмутимый вид. – Пойдём пить коктейли?

Ну как, Ильинична, готова продолжить спектакль перед Альбиной? Я взял её за руку, и получил улыбку в ответ. Даже виду не подала, что мои действия выходят за рамки обычной игры. Хочет доказать, что её нельзя выбить из колеи? Пусть доказывает. Она не понимает, что её хотят не выбить, а направить на нужный путь.

В лаунже завели светскую беседу, то есть говорили ни о чём. Я наслаждался вкусом любимого коньяка, Ильинична заказала Campari с апельсиновым соком, а Альбина хлестала игристое. Молодые официанты, все без исключения парни, разносили напитки и улыбались. Я понимаю, что у официантов работа такая – улыбаться. Чем больше улыбок, тем больше чаевых. Но улыбались они почему-то исключительно Ильиничне. Хотя, конечно, мне это элементарно могло показаться.

– Пойдём, пересядем. – встал с места и потянул Ильиничну за руку.

– Куда? – она искренне недоумевала. – Здесь хорошо. – это как сказать. – И бар рядом, напитки не придётся ждать. – вот именно бармены и стали последней каплей.

– Я и вижу, что рядом. Те двое за барной стойкой вместо того, чтобы коктейли делать, пялятся на тебя.

– Мне им глаза выколоть?

– Хорошая идея. Глаза выколоть и ещё отрезать кое-что не мешало бы. – Ильинична, конечно, пошутила. Зато я был абсолютно серьёзен.

Думал, что придётся долго уговаривать или даже силком утаскивать Ильиничну, но она смиренно встала и пошла за мной. Спасибо любвеобильным барменам, новое место оказалось гораздо более удачным. Если раньше втроём сидели на мягких стульях, то теперь Альбина разместилась в кресле, а мы с помощницей развалились на маленьком диване. Чем я не преминул воспользоваться.

Едва сели, проскользнул рукой между Ильиничной и спинкой дивана. Теперь я мог беспрепятственно обнимать её за талию, гладить бедро, класть руку на живот. Но старался не переусердствовать. Во-первых, она могла просто сбежать от меня. Во-вторых, я сам мог потерять контроль.

Я понимал, что Ильинична позволяет мне ласкать себя большей частью потому, что не хочет быть разоблачённой Альбиной. И больше всего я опасался, что Альбина быстро уйдёт. Мне нужно было время, чтобы желания тела Ильиничны одержали верх над загруженным ненужным хламом разумом. К счастью, Альбина уходить не собиралась.

Но, похоже, это совсем не устраивало мою помощницу. И она решила действовать. Я ждал, что она попытается разозлить Альбину, вынудить её уйти. Но то, что сделала Ильинична, стало для меня полной неожиданностью.

Она положила руку на моё бедро и её ладонь обожгла меня. Затем медленно провела рукой к колену, разгоняя огонь и пуская его в путь по всему телу. Каждая его клеточка отозвалась на её прикосновение. В штанах словно вырос вулкан, готовый в любой момент извергнуть лаву. Да что же она творит-то! Нельзя так вести себя со здоровым мужчиной! Нельзя!