Тем лучше. Брачной ночи не будет. Вряд ли я воодушевлю на секс мужчину, которого заставили на мне жениться. И неважно, какие обстоятельства послужили тому причиной. Он был не рад, и этого достаточно. А мне даже думать о сексе с другим неприятно.

Только бы пережить этот день, а там договоримся. Скорее всего мы даже видеться не будем – отец дал слово, что я вернусь в его дом лишь в том случае, если сама этого захочу. А я не захочу никогда, поэтому придется договариваться с будущим мужем.

Деньги у меня свои есть. Работа тоже. Сниму маленькую квартиру в городе и буду жить одна. А темноволосый незнакомец пусть сам решает свои дела.

Не знали друг друга, не стоит и сближаться. Главное, что у империи Корнеева появится наследник.

Ярослав

– Подожди, Ярослав, я еще не все сказал.

Я стоял посреди гостиной, которую недавно разнес в клочья, и смотрел деду в глаза. Всё здесь теперь было в полном порядке, но я не мог поверить, что слышу эти слова именно от него:

– Смотри, опозоришь перед Павлом Юрьевичем – прокляну! Вышвырну отсюда, как щенка, и не вспомню, что ты мне внук! Даже думать не смей играть с Корнеевым! Ума не приложу, почему он выбрал тебя на роль своего зятя, но если дал слово – не опозорь!

За последние пару лет дед еще больше поседел, глаза поблекли, но он все еще оставался крепким мужчиной, не согнутым временем, и самым близким мне человеком.

Я в раздражении застегнул на руке часы, надел пиджак и дернул последний, насаживая на плечи. До выезда за невестой оставалось всего ничего времени, какое уж тут к черту играть!

– Успокойся, дед. Уже через пару часов я женюсь на его дочери, как обещал. Все готово. Ты же это имел в виду? А если другое, то так и скажи.

Дед промолчал, только челюстью дернул. Ну что же, озвучу сам.

– Я не дурак и знаю, что задолжал Боссу. Много. Он меня сегодня перед всем городом возьмет за яйца, еще и ты зудишь. Сам разберусь! А если ты мне сейчас о морали решил вспомнить, то лучше забудь! Ходил по бабам и буду! Я не просил его меня окольцовывать. Или это, дед, твоих рук дело?

Дед стоял мрачный, как туча, но хмыкнул:

– Шутишь, мальчишка. Кто я такой, чтобы Павлу указывать? Я бы свою дочь за тебя не отдал.

– Ну, спасибо!

– Зато честно! Надеюсь, он знает, что делает.

Из-за спины деда высунулась Анжелка. Она уже успела принарядиться к празднику и теперь маячила поблизости, раздражая своим присутствием.

– Данил, вы со своим Корнеевым с ума сошли! – обратилась к мужу. – Неужели не ясно, что Ярославу еще рано жениться! – защебетала. – Вот попомнишь мои слова – ничего хорошего из этой затеи не выйдет! Я бы эту девчонку на месте Яра возненавидела! Если хочешь знать, то уверена, что твой Павел Юрьевич неспроста все задумал. Да может, это и не его дочь вовсе, а сиротка какая-нибудь приблудная! Кто-нибудь вообще о ней слышал?

Если дед и слышал, то не собирался ничего обсуждать. Ответил угрюмо и коротко, как всегда, когда разговаривал с женой:

– Помолчи, Анжелка. Не твоего ума это дело.

– Почему же не моего? Я, Данил, твоего Ярослава, считай, с семнадцати лет знаю.

– Вот и знай! – рявкнул дед недовольно. – Да помалкивай! А лучше вообще в деревню езжай! Или развод возьми! Ты здесь сейчас не нужна!

Анжелка, охнув, обняла деда за плечи и прижалась к нему грудью, заглядывая в глаза.

– Данил, ну чего ты взбеленился-то, милый? Мы же с тобой договорились. Всё в прошлом давно, зачем старое ворошить? Как я одна-то буду? У меня ведь кроме тебя и нет никого.

Голос буквально засахарился от лживой нежности, а еще истончился от страха.

– Не гони, Даня, пожалуйста. Вдруг еще пригожусь!