Кризис О'Валли Мулла длился долгих пять лет. Гениальный мозг отказывался работать на благо страны и требовал новых чувственных наслаждений. Проект «Молот» – создание гиперпространственной бомбы затягивался на неопределенное время.

К этому времени академик уже давно расстался с женой, открывшей ему совершенно другой мир, и исследование этого мира для Мулла оказалось даже увлекательней, чем исследование гиперпространства. Жаль только, что этот мир оказался слишком малым для гениального математика и физика. К счастью для всех: для начальства О'Валли Мулла, для кроковского государства, а самое главное для самого ученого, это оказалось не так. Выяснилось, что женщина открыла ему не весь мир чувственных наслаждений, и поэтому он этот мир выпил не до дна. Точнее, не до второго дна. Дойти до второго дна академику помог Торри…

Этого восемнадцатилетнего мальчика стареющий ученый впервые увидел в Высшей физической школе, где он изредка читал лекции студентам. Торри сидел на галерке и со скучающим видом смотрел в окно. Лучи утренней Пармы красиво освещали мягкие, правильные черты лица юноши и, словно запутавшись в золотистых кудрях, создавали вокруг его головы светящийся ореол.

– Молодой человек, я смотрю, Вам неинтересна моя лекция о взаимной инвариантности пространства и гиперпространства? – прославленный ученый медленно подошел к скучающему студенту.

– Неинтересна. К сожалению, я мало в ней что понимаю, – на О'Валли Мулла смотрели большие красивые глаза, в которых плескалась бездна.

У академика на мгновенье даже закружилась голова. Аудитория приглушенно хмыкнула, поражаясь дерзости Торри.

– Даже так? – Мулл тяжело оперся на стол. – Что ж, тогда… тогда потрудитесь молодой человек после этой лекции зайти в мой кабинет. – Пожилой мужчина, наконец, справился с охватившей его слабостью. – Продолжим лекцию. Итак, мы остановились на том, что в доступных пространственно-временных масштабах структурность материи проявляется в ее системной организации, существовании в виде множества иерархически взаимосвязанных систем, начиная от элементарных частиц и кончая Метагалактикой. Последнюю иногда отождествляют со всей Вселенной, но для этого нет никаких оснований, ибо… – эти слова О'Валли Мулл произнес механически, задействуя для этого лишь крохотный участок своего могучего мозга.

Все остальное было парализовано взглядом этим красивых глаз, в которых клубилась бездна, и в эту бездну падал гениальный мозг.

«Эти глаза как Вселенная – бесконечны…»

– … Вселенная в целом тождественна всему материальному миру и движущейся материи, которая может включать в себя бесконечное множество Метагалактик или других космических систем. И у нас нет никаких оснований переносить структурное устройство нашей Метагалактики на другие Метагалактики – лекция продолжалась.

…Он открыл дверь кабинета О'Валли Мулла все с таким же скучающим выражением лица.

Запинаясь, путаясь в словах, краснея и потея научное светило предложило восемнадцатилетнему студенту дополнительные занятия. Тот что-то неопределенно промычал.

– Так Вы… согласны?

Торри окинул академика своим взглядом, от которого у того вновь закружилась голова, и равнодушно произнес:

– Сколько это будет стоить?

Потеющий и краснеющий тот воскликнул:

– Что Вы, что Вы. Это совершенно бесплатно!

– Ладно, а там посмотрим, – студент еще раз хмыкнул

Так О'Валли Мулл познакомился со своей последней мучительной любовью − восемнадцатилетним О'Торри Дриком. Очень скоро академик понял, как он был, несмотря на свой богатый опыт, наивен и почему хмыкал этот мальчик, будто сошедший с небес. Занятия с Торри, оказались, отнюдь не бесплатны, за них прошлось платить. Платить Муллу, много платить.