Серёга, ухмыляясь, поглядел на Чубалова.

– Нормальный план, Лихолет, – не дрогнув, ответил Иван Данилович.

– Не возражаешь, Виктория?

– Мой долг – повиноваться мужчинам! – умело сыграла Виктория.

– Тогда девчонок ждать не будем, – сразу решил Серёга. – Прогуляемся до «Крушинников» пешочком. Коней ваш Володька пригонит, а девок Немец в город увезёт. Татьяна, двигаем шмотки скидать.

Приобняв Танюшу, Серёга повёл её к «барбухайке».

– Серёжа, а почему Ныркова с тобой на «ты»? – тихо спросила Танюша. Она неотступно думала об этом и напугала себя, что Серёга бросит её.

– Какая Ныркова? – удивился Серёга. – А-а!.. Татьяна, не клюй мозг.

Виктория повернулась так, чтобы из автобуса не было видно её лица.

– Иван, это же чудовищно! – гневно, но негромко сказала она. – Подруга Лихолетова – совсем девочка. Лихолетов совершает уголовное преступление!

– На войне мы убивали, так что все мы уголовники, – буркнул Чубалов.

– Извини, это разные вещи. Твой Сергей – человек без ограничений.

– Такие парни первыми с брони спрыгивали, – хмуро ответил Чубалов.

– Ваня, тут не встреча однополчан, – сердито зашептала Виктория. – Он идёт в наш дом! У нас Володя – ровесник лихолетовской подруги. Я не хочу, чтобы он видел, как девочка его возраста пьёт вино и ложится в постель с мужчиной… Мы же воспитываем Володю для совсем других отношений!

– Я сказал, Лихолет – гость, значит, гость! Володька пусть у себя сидит!

– Но я сама не хочу идти в баню с этой девочкой, раздеваться перед ней, вести себя так, будто она мне ровня!.. Ваня, отмени всё. Я прошу тебя.

Иван Данилович, конечно, мог отказать Лихолетову в гостеприимстве, но знал, какой вывод сделает Серёга. Он скажет: Чубаловым командует жена.

– Замолчи, Виктория! – отрезал Чубалов. – Мужик решает, а не баба!

Он грубил, потому что аргументов уже не было, и Виктория обиделась.

В это время в «барбухайке» Серёга договаривался с Немцем.

– По-моему, тебе не рады, – заметил Герман, глядя в окно на Чубаловых.

– Есть такое, – ухмыльнулся Серёга. – Ничего, прогнутся.

Серёге нравилось, чтобы ради него поступались принципами и смиряли гордыню. Значит, общение с ним для людей ценнее всего прочего и люди согласны принимать его правила. А по его правилам побеждал всегда он.

– Зачем ты так напрягаешь своих же? – осуждающе спросил Герман.

В салоне «барбухайки» Анжелка флегматично курила, ожидая, когда вернутся девчонки. Танюша собирала рюкзачок. Серёга смотрел в зеркальце заднего вида и пальцем ерошил свои щетинистые усишки.

– Ты ведь меня знаешь, Немец, – самодовольно сказал он. – У меня нету решки для своих. У меня на обе стороны орёл.

Ярослав Саныч Куделин и не заметил, как в его жизни всё изменилось.

Он был мастером спорта по лёгкой атлетике. У него не получилось стать призёром или рекордсменом, зато на тренерскую работу его взяли в сборную области. Куделин вволю наездился по Союзу на соревнования и первенства и в 1984 году перешёл работать начальником спортзала во Дворец культуры «Юбилейный». Он говорил всем, что устал от поездок, а на самом деле его запилила жена.

В «Юбилейном» Куделину понравилось. Его зал был укомплектован новыми тренажёрами, и в городе Дворец ценили за профессиональное и дефицитное в СССР оборудование. Яр-Саныч был полновластным хозяином, под его руководством работали восемь тренеров от гороно и спортобществ и Ваня Боков, инструктор зала. В секции «Юбиля» набирали только лучших пацанов. И Яр-Саныча все считали волевым и жёстким мужиком, офицером спорта. Он и вправду производил впечатление человека требовательного: подтянутый, моложавый и строгий – как белогвардеец из кино. Держался он прямо и красиво, говорил сдержанно. Он чувствовал себя очень уверенно.