Кто назовёт носителей концептуальной власти? «Красный проект» умер. Но мы оказались в концептуальном тупике. Хошь не хошь, вспомнишь слова Сталина: без теории нам смерть. А наши догматики цепляются за устаревшую доктрину. В реальной жизни это вылилось в чудовищное заявление министра Силуанова, чья зарплата свыше полутора миллионов рублей: «Пенсионеры у нас работают не из нужды, а по желанию. Зачем им индексировать пенсии?» Зал негодующе зашумел. А Синицын продолжал:

– Либеральный глум над Россией, когда правительство самовольно отменяет даже указание президента, отказываясь от деофшоризации, обернулся непредсказуемостью развития. Мы в самой толще бизнеса и кожей чувствуем, что страна на ущербе. Хочу задать классический вопрос, по латыни звучащий так: «Куи продэст?»

Иначе говоря: «Кому это выгодно?»

Атмосфера в зале накалялась, и Хитрук, чего с ним никогда не бывало, растерялся. Даже в самом жутком сне ему не могло присниться, что в провинции такие настроения. Поражала высокая эрудиция выступавших. Но главное – било в глаза отсутствие политических выпадов, речь шла исключительно об экономике. Хотя подспудно угадывалось многое, имевшее отношение к самой высокой политике.

И словно в подтверждение этих мыслей следующий оратор – нос баклушей – поднял новую тему.

– Я представляю нижнюю планку среднего слоя, то, что англичане называют «Lowerlowmiddlclass», малое предпринимательство, уже сейчас разорённое. Могу подтвердить: гайдаровская система, которую держат на своих плечах такие «атланты», как Греф, Чубайс и другие, сгнила. Если глянуть в бюджет, станет ясно: ближайшие три года бедность в стране будет нарастать. А наши баобабы экономических наук, вроде Набиуллиной, как писал Мандельштам, «куют за указом указ», облагая малый бизнес и потребителя новыми косвенными налогами. Нужен справедливый жизнестрой. А у нас перекладывают бюджетные затруднения на население. Лучше бы матом обложили, чем налогами.

В креслах весело загоготали, и баклуша добавил жару:

– Банкетно-фуршетные либеральные бесы четверть века терзают Россию. У них мания погубления России. Бюрократическая сыпь – опаснейший симптом. Много праздного люда в государстве. Где ветер в наши паруса? А в штиль паруса – тряпки. Об этом ещё Ключевский писал.

– Минуточку! – врезался в разговор сидевший за столом худощавый человек с льняной шевелюрой. – Во-первых, речь идёт не о настоящих либералах, а о профанаторах либеральной идеи, которые нагуглились поверхностными знаниями. Во-вторых, коллеги, мы с вами чрезмерно ударились в обвинительный уклон. Как не учитывать, что после трёхкратного падения цен на нефть страна выходит из кризиса? Инфляция на минимуме. Я согласен со многим из того, что услышал. Но хотелось бы и конструктива. Речь идёт не о кризисе страны, а о кризисе управления. Предстоит наладить самую сложную отрасль – производство мысли. Георгий, – обратился он к Синицыну, – ты же знаешь, в Госдуме эти вопросы тоже поднимают. «Единая Россия» горой за малый и средний бизнес.

– Это Добычин, депутат Думы от здешнего округа, – шепнул Подлевский.

– А что касается тридцатилетнего цикла, напомню интересный исторический факт: после Великой французской революции её завалы разгребали до 1830 года. Вот и мы ещё не вылезли из руин, оставленных перестройкой и девяностыми годами. Стадия разложения позднесоветского бюрократического слоя не завершена. Но то, что востребован новый экономический курс, об этом и в Москве говорят. Над ним сейчас интенсивно работают.

– Во главе с Кудриным? – раздался издевательский возглас.