Помню, Ян вытер мои слёзы и сказал, что не притронется ко мне до тех пор, пока я этого не захочу. Затем потянул за руку, помог подняться. Спросил: «Давно ли я видела себя в зеркале?» и показал нашу пару в отражении. После чего поцеловал так чувственно и страстно, что мне больше не требовалось лишних слов для убеждения.

— Титов уже уехал в гостиницу? — спрашиваю Каминского, тряхнув головой и стараясь больше не вспоминать наш чудесный первый раз.

— Да. Я вызывал ему такси.

— Тогда что ты делаешь в моей спальне?

Ян недовольно вскидывает брови, расстёгивая манжеты. Ладно, ладно. Когда-то это была общая комната семейной четы Каминских, но позже Ян просто съехал от меня в противоположное крыло дома. Мы не выдерживали вместе.

— Решил, что пора возвращаться к совместному сну, — спокойно отвечает он.

— И когда в тебе созрело такое решение?

Прохожу по комнате, распускаю волосы по плечам и тянусь к боковой молнии платья.

— Наверное, после нашего последнего секса, Май. Он понравился мне.

Хочется ответить, что мне тоже, но это признание всё равно ничего не изменит.

7. Глава 7.

***

В начале недели мне звонит свекровь и напоминает о празднике, который пройдёт уже в этот четверг. Соберётся много гостей, включая не только близких, но и дальних родственников. В семье моего мужа так принято.

— Как дела у Яна? – позже интересуется Дана Александровна.

Каминский редко звонит родителям, но даже в такие моменты вытащить из него интересную информацию кажется почти нереальным. Он сложный человек: закрытый, молчаливый и безэмоциональный, поэтому свекровь предпочитает узнавать новости от меня.

— Кроме многомиллионного иска, который юристы Яна направили в суд против «Газсбыта» – ничего нового. Ваш сын по-прежнему много работает и поздно возвращается домой.

— Вы не ругаетесь, Майя? – вкрадчиво интересуется свекровь.

Наученная опытом, что не всеми личными переживаниями нужно делиться с родственниками мужа, я утешаю Дану Александровну как могу. Говорю о том, что мы с Яном не ссоримся, живём тихо и мирно, в любви и согласии. За это враньё мне однажды придётся поплатиться, но это будет значительно позже.

— Ты меня прямо порадовала! – с облегчением вздыхает свекровь. – Молюсь, чтобы у вас было всё хорошо!

Закончив разговор, я откладываю работу и принимаюсь выбирать подарок для Даны Александровны и Михаила Захаровича в честь их тридцать пятой годовщины со дня свадьбы.

Я всегда нравилась родителям Яна. Воспитанная, скромная. Из обеспеченной семьи. Еврейка. Родители мужа радовались, когда мы с Каминским стали проводить время вместе, хотя тогда между нами не было и намёка на серьёзные отношения.

Немного испортил мой образ эпизод с компрометирующими фотографиями, которые опубликовала пресса незадолго до свадьбы. Ян уладил этот вопрос, и никто из его семьи ни словом, ни взглядом не показал укора или осуждения.

В целом у меня отличные отношения со всей роднёй Каминского: с его родителями, многочисленными дядями, тётями и сёстрами. И мне пока сложно представить как каждый из них примет новость о нашем с Яном разводе.

В четверг я приезжаю домой пораньше и продумываю образ для семейного праздника. Нужно выглядеть красиво, но при этом не пошло.

Перебрав с десяток нарядов, я останавливаю свой выбор на белой рубашке и бежевой юбке длиной за колено. Волосы укладываю мягкой волной, а на лицо наношу совсем немного косметики.

Ян приезжает после шести и застаёт меня за примеркой туфель. Скрестив руки на груди, задумчиво смотрит.

Вот уже третью ночь подряд мы спим вместе. Ощущения разные. Я то задыхаюсь от боли, то схожу с ума от наслаждения. В любом случае, должна сказать, что при столь непростых отношениях, которые буквально висят на волоске, это настоящая пытка.