- Вероятно, на недостаток откровенности и доверия у нас?

- Вот ты, получив фото или видео якобы со мной в главной роли, что сделаешь? Молча сбежишь и на развод сразу подашь? – внимательно следит за сменой эмоций на моем лице дорогой супруг.

У него есть поводы для сомнений, которые я когда-то породила сама, поэтому здесь я со всем пониманием.

Фыркаю:

- Ну, для начала как минимум обсужу с тобой полученные материалы.

- Спасибо, душа моя. Тогда мы со всем справимся. И с провокациями тоже.

- Люблю тебя. Давай спать уже, как-то я утомилась сегодня, – улыбаюсь Владу, целую склонившегося ко мне мужа в нос, щеку, краешек губ.

И тут же как-то незаметно, укутанная в его тепло, съезжаю в дрему.

Кажется.

Чтобы что? Чтобы вскочить в ночи от телефона, орущего на всю квартиру: «Если позвонишь – не отвечу…».

Не знаю, прекратится ли когда-нибудь в моей жизни этот периодический трындец имени Миронова.

Когда уже бывший муж перестанет появляться в моем настоящем? Ну, сколько можно-то?

И блокировала его, и просила, и Шеф беседовал с Сашей по-приятельски, и с Владом они как-то подрались…

Но Александр упёрся, пошел, неясно зачем, на неведомо какой принцип и регулярно портит мне настроение и карму, ибо веду я себя с ним очень-очень невоспитанно.

Пять утра! Ёжки-плошки!

Мне ещё два часа спокойно спать можно было, но нет, Александр Михайлович плевал на неудобство всех окружающих, когда ему от них что-то надо. И я буду сейчас опять в предутренних сумерках выслушивать очередной пьяный бред?!

- Маргарита Анатольевна? Миронов Александр Михайлович вам кто?

Дежавю. Чёртово дежавю.

- Бывший муж.

- ДТП на дамбе, перед въездом в тоннель. За рулём каршеринга была Савенко Инна Валерьевна, скорая везёт ее в «Иоанна Кронштадтского», в хирургию. Миронова Александра Михайловича – в БСМЭ [1], спецтранспортом. Мои соболезнования.

- Что? – я вообще спозаранку да со сна туго соображаю, а тут опять, как нарочно, торможу. И мерзну. Очень сильно мерзну.

Между тем голос в трубке продолжает:

- Передайте родственникам Миронова…

- Я его самый близкий родственник, если он вчера не женился, – истерически хихикаю, собираясь, кажется, разрыдаться.

Непродолжительное молчание и шелест страниц, а потом равнодушное:

- Нового штампа в паспорте нет.

- Значит, мы с сыном его единственные здравствующие условно родственники, – уже всхлипываю, ощущая, что ночной звонок разбудил и Влада. Муж заворачивает меня в одеяло и сгребает в охапку.

- Сейчас скину контакты следователя, сегодня после двенадцати, а лучше завтра с утра, надо будет подъехать к нему. Еще раз соболезную.

- Хорошо. Подъеду.

Бип – бип – бип.

Все.

Нет, не может быть.

Это неправда.

Саша, как же так?

[1] Бюро судебно-медицинской экспертизы, центральный городской морг.

9. Глава 8: Руслан

Да, он, как бы знал, что его драгоценные родители – вечный сюрприз с подвохом. Знал. Но все равно: каждый трэш – как первый раз в первый класс, ёпрст.

Его семейство дивное, оно и про любовь, и про мечту, и про заботу с пониманием. Да.

Но нудное мозгоедство, настойчивые увещевания, жесткие требования и выбивание дерьма кулаками – это тоже они.

Так что он, с одной стороны, совершенно четко – в шоколаде, а вот с другой – как получится...

Поэтому прибыв в отчий дом после изматывающего марш-броска по зимней пересеченной местности в полной снаряге, царящей атмосфере какой-то мутно-тревожной удивился. Но потом вспомнил сообщение, что пришло от профессора Алиева в середине дня, и расслабился.

Все у них как всегда:

- Да, родители, тихонько зажечь маленький фонтанчик – это не про вас, да? Надо чтобы фейерверк на триста залпов, не меньше. Дед Реваз, кстати, в восторге! Гордится, что у вас до сих пор чуть что – трындец по всем фронтам и кровь по стенам…