Выискала взглядом средство защиты – старая лентяйка для мытья полов. Отлично. Вооружилась ей, почувствовав себя более храброй, и вернулась в исходную.

Тишина за порогом скручивала позвоночник, но я смело ждала, когда невидимый противник войдёт в дом. Хрен тебе! За свою дочь намерена бороться до последнего. Дверь скрипнула и осторожно открылась внутрь. Перехватила швабру поудобнее, глядя, как в дом крадучись заходит мужчина.

– Тая?! – позвал он моё сокровище по имени и сердце матери не выдержало.

Въехала со всей мочи незнакомцу по хребту. Мужчина согнулся от боли и, прикрыв голову, попытался увернуться. Страх за дочь гнал вперед, желая добить непрошенного гостя до конца. Нет, не убить. Пока. Просто вырубить и бежать дальше без оглядки. Только оппонент оказался не так прост.

– Брось швабру сейчас же! А то за себя не ручаюсь! – резонно предупредил он и я снова едва не заехала ему по бородатому лицу.

Мужчина увернулся и швырнул в меня пыльную телогрейку. Потерялась в пространстве, когда она попала мне на лицо, закрыв видимость. Тело жестоко пленили в капкан, а средство защиты вырвали. Вскричала и впилась зубами мужлану в плечо. Отменный мат полетел в мой адрес.

– Пусти её! – Тая выскочила в сенки и вцепилась в куртку мужчины. – Мама!

Разъярённый дракой медведь разжал хватку, но стиснул лапищей моё плечо. Застонала, понимая, что оппонент покрепче меня.

– Прежде чем лупить кого-то удостоверься, что это не хозяин дома, в который ты, паршивка, так преступно забралась, – гневно прорычал он мне в самое ухо. – Я сейчас махом отдам тебя ментам, а девчонку отправят в приют. Хочешь?

Хозяин дома?! Ментам?! Приют?! Нет! Вот чёрт! Резво мотнула раненной головой.

– Отвечай, какого хрена тут забыла?

Уставилась на мужчину, в ужасе хлопая ресницами. Зелень его глаз окисляла с каждой секундой, что я молчала. Добрый взгляд? Какой там?!

– Отвечай! – требовательней рявкнул он, и я отчаянно разинула рот, испуская из гортани так давно опостылевшие мне звуки. Слёзная жидкость тут же прилила к векам.

– Она не может! – снова вмешалась дочь.

Пальцы лохматого хозяина дома разжались, и я, пользуясь моментом, вырвалась и метнулась к своей малышке.

– То есть как не может? – мужлан немного пришибленно смотрел то на Таю, то на меня.

«Я немая», – постаралась показать ему жестами, и взор взрослого мужчины, вдруг стал несмышлёным и мальчишеским.

– Ты это…Ты глухонемая, что ли? – забавно прорабатывая губами каждое слово, уточнил он.

Похоже, этот медведь решил, что я ещё и глухая и читаю по губам. Что ж не стану его пока в этом переубеждать. Интересно будет послушать его дальнейшие мысли о нас.

Кивнула и обняла дочку крепче.

– Ясно… Поэтому правильней мутузить шваброй человека, что помог вам вчера и разрешил переночевать в своей постельке?

С сожалением посмотрела на него и прикусила губу. Мужчина осматривал меня своим малахитовым взглядом, отчего невольно робела и желала увести взор. Борода, взлохмаченные волосы и грязная куртка навевали толику предвзятости в его адрес, но только глаза действительно пронизывали теплом и странным умиротворением. Они и правда добрые. Нет, я ещё не разучилась видеть светлых людей.

– Ладно. Я тащусь, что впервые доминирую в разговоре с женщиной, но всё же зол и голоден. Вы, думаю, что тоже. Я там в сенках кажется выронил сумку с продуктами, пока отмахивался от твоего орудия самозащиты. Сготовь чего-нибудь, а я пойду смою наконец с себя свои ночные приключения. Потом обсудим всё остальное.

Удивленно приоткрыла рот, не понимая, каким образом он намерен меня воспринимать.

– Дам тебе потом карандаш с блокнотом, – буркнул, не оглядываясь, хозяин дома и исчез на втором этаже.