Агния попала в детский дом. Там она быстро нашла себе врагов – из-за того, что девочка молчала, над ней издевались другие дети. Воспитатели сначала ругали их, но вскоре им стало плевать на это. К Агнии обращались "Эй, Немая" или "Эй, Больная". Она ни с кем не играла, ни к кому не подходила – она всё время была одна. И одиночество давило на психику и без того разбитой девочки.

В середине августа в детский дом приехал довольно молодой мужчина – Эдвард Фоглер. Два года назад при родах умерла его жена, а с ней и нерожденная дочь, и он остался наедине со своим горем. Приезжая сюда каждые три месяца, Эдвард помогал детскому дому финансово и проводил время с детьми. Они всегда были рады его видеть. Это стало для него неким обрядом, который помогал справится с тяжелой утратой.

В то лето, посещая детский дом, внимание мужчины привлекла девочка, одиноко стоявшая у дальней стены. Она изгой – сразу понял мистер Фоглер. Он решил узнать о ней побольше от воспитателей. Пожалев бедняжку, мужчина оформил документы на её удочерение. Девочка попросила оставить свою фамилию, но зная, как быстро разлетелись слухи о смерти Изабеллы Хокинс, предпочитала называться Фоглер – фамилией приёмного отца.

С того времени, как сиротку удочерили, прошло чуть больше месяца. Вскоре Агния должна пойти в школу. Эдвард разговаривал с ней, он пытался подготовить девочку к тому, что в школе к ней могут относиться не как к обычному ребёнку, дети бывают жестоки. Малышка, привыкшая к тому, что она изгой, прекрасно понимала, что все будут над ней стебаться, но она не сможет сказать и слова против.

Агнию называли Немой, Больной и подобными словами на протяжении всей учёбы в школе. Она же не обращала на это никакого внимания. Были и учителя, которые относились к девочке с высокомерием и пренебрежением. Хоть мир и был полон жестокости, не обходилось и без добрых людей – некоторые учителя старались делать подачки, а ученики искренне сочувствовали и не все смеялись над девочкой и обзывали её, но и на защиту никто не шёл.

Так Агния и жила. Но в один из жарких июньских дней к ней подошла соседская девочка и захотела подружиться. Она быстро сообразила что Агния одиночка, но её это ни чуть не смутило.

Эта девчонка разговаривала с немой, несмотря на молчание в ответ. Иногда ей казалось, что маленькая Хокинс смотрит на неё с неким удивлением, но не догадывалась, что этот взгляд вызван её доверием и добротой к девочке-изгою.

Всё лето Агния провела с новой знакомой и они вместе веселились, даже подарили друг другу браслеты дружбы. Для Агнии это значило очень много. За всё время, проведённое вместе, девочки привязались друг к другу. Но в конце лета эта соседка переехала со своей семьёй и общение на этом закончилось. Хокинс скучала по своей единственной и близкой подруге, но понимала, что ничего поделать не может. Немая девочка пошла во второй класс и продолжала терпеть издёвки, протяжённостью девять учебных месяцев.

Так проходили годы, но Агния не произносила ни звука… Единственным человеком, которому она была нужна, это приёмному отцу, который её очень любил и которого очень любила Агния. Друзей у девушки все ещё не было. Большую часть времени она читала, рисовала или слушала музыку. И всё это проходило в глухом одиночестве…

– Скорее бы прошли экзамены и больше не видеться с Больной!

– А лучше пусть валит в свою психушку!

Агния вышла из школы, не обращая внимания на крики своих одноклассников ей в спину.

"Самим не надоело ещё? Одни и те же слова столько времени. Уже одиннадцать лет прошло… Скоро последний экзамен… На кого мне поступать, когда я не могу даже слова сказать? А может нафиг эту учёбу? Надо мной и там будут издеваться… Да и "немой" мне не легко придётся… Я много чего умею… Только без "языка" я ничего не смогу…" – размышляла Хокинс по пути домой.