Алиса заходит в комнату и с интересом осматривает свои владения, проходится глазами по белой полочке с игрушками, где стоит целая коллекция фарфоровых статуэток в форме мишек; взглядом цепляется за любимую куклу и тотчас мчится к ней с радостным писком.

Девочка моя… Как же она рада обычным вещам, понимает ценность таких моментов, хоть ещё совсем малышка. Обычные детские радости вызывают такой восторг, что мне иногда до слёз обидно, что именно ей выпали эти испытания. Но я старательно отгоняю от себя такие мысли, иначе скачусь в страдания, а это приведёт только к тому, что снова начну жалеть Алиску, себя, и впаду в депрессию, из которой вероятно не выберусь. Нельзя сейчас раскисать! Потом, когда всё закончится дам себе время выплакать наболевшее, но не сейчас!

- Пойдёмте чай пить! Я уже заварил вкусный, со смородиновым листом. – дедушка остановился в дверях и с интересом наблюдал за нами.

- Деда, я не хочу чай! – отозвалась Алиска, занятая сменой наряда куклы. – Можно потом?

- Тебе всё можно. – смеясь ответил Платон Сергеевич и подошёл ближе, чтобы потрепать малышку по голове. Он тяжко присел на корточки и поймав взгляд Алисы серьёзно спросил. – Нам с мамой нужно поговорить немного, ты поиграешь здесь одна?

- Конечно, я же взрослая и всё понимаю. – малышка окинула деда строгим взглядом, она так смешно сморщила лобик, что я невольно улыбнулась.

- Хорошо, моя взрослая внучка! – усмехнулся дедушка. – Мы с мамой будем на кухне.

Алиска коротко кивнула и вернулась к своему занятию. Дед, ухватившись за спинку детской кровати со вздохом поднялся и приобняв меня за плечи повёл в кухню.

- Деда! – окликнула своего няня Алиса. – А папа придёт ещё?

Я оторопела от такого вопроса и шокировано выпучила на деда глаза:

- Какой папа? – чуть слышно прошептала я.

- Придёт, внученька, обязательно придёт! – ответил он внучке, сознательно пряча от меня взгляд. – Пойдём, нужно поговорить…

Я не стала настаивать и требовать объяснений только по одной простой причине – дочь не должна присутствовать при взрослых распрях.

Но от одного её простого, казалось бы, вопроса по спине прошёлся холодок, потому что в обычных обстоятельствах присутствие папы в жизни ребёнка должно быть само собой разумеющимся, но не в наших.

Я не звонила вчера деду, хотя должна была. Возможно, он волновался и буркнул что-то в своей манере, а она услышала? Ведь не может быть такого, чтобы Алиса узнала о Арском как-то иначе.

- Я не стал говорить тебе в больнице, чтобы ты не расстраивалась и не пугала внучку. – сказал дедушка, как только мы вошли в кухню. – Арский вчера приходил к Алисе и…

- Что?! – взвилась я, не дав ему возможности договорить.

Мысли метались в голове непрекращающимся потоком, не давая сообразить, как такое вообще возможно. Чего ему понадобилось у дочери, решил поиграть в примерного отца? Только эта роль Арскому совершенно не к лицу!

- Тише, внучка, тише! – дед в секунду оказался рядом и крепко сжал в стальных объятиях.

Он как никто знал, как ревностно я отношусь ко всему, что связано с Алисой и скорее костьми лягу, но не позволю навредить своей дочери.

- Я старый дурак, думал, что делаю тебе только лучше, когда отваживал твоего Арского, а потом увозил тебя в Москву, но вчера… - он говорил, а я ничего не понимала, только мотала головой, чтобы унять накатывающую панику. – Он вчера пришёл и говорит…

- Как это «отваживал»? – отстранившись спрашиваю я, вычленив из всего потока только это слово. – Он искал меня тогда? Приходил?

- Приходил. – дед тяжело вздохнул и пошёл к накрытому для чаепития столу. – Давай чаю попьём и поговорим.