— Хочешь совет, Стас? — обращаюсь к нему, впервые отбросив в сторону свой колючий панцирь.

— Нет, но ты же все равно его дашь, не так ли?

— Именно.

— Валяй, — машет он мне, тяжело вздохнув.

— Переключись на кого-нибудь другого. Вокруг полно девчонок, которые будут рады с тобой затусить. Займись стажировкой, делами отца, ты от своей хандры уже совсем похудел, не узнать.

— Переживаешь за брата?

— Возможно, — пожимаю плечами, стараясь придать себе непринужденный вид. — Или хочу ответить добром на добро.

— Забей, — Стас выглядит немного смущенным. — Ладно, мне пора ехать, подбросить тебя?

— Нет, хочу немного пройтись. Ни разу не была в этих модных местах, — киваю в сторону окна, имея в виду, улицу с кафе и ресторанами. — Здесь тусит только золотая молодежь или обычные смертные тоже заглядывают?

— Очень смешно, — закатывает глаза Стас. — Ты, дочь Ямпольского, вообще-то, тоже в первую категорию входишь.

— Не смеши меня. Где я и где они.

— Кстати, я бы на твоем месте попросил помощи у отца. Он не такой злодей, каким ты его считаешь.

— Спасибо, как-нибудь сама, — отмахиваюсь, не желая продолжать эту тему, и вылезаю из-за столика. — Ладно, бывай, братец. Надеюсь, прислушаешься к моему совету.

— Подумаю.

На этой ноте мы со Стасом расстаемся. Я действительно хочу немного пройтись, подышать воздухом. В последнее время стало не до прогулок, хотя, раньше мы с Пушинкой часто выбирались в парк.

Еще только начало осени, поэтому летние веранды заполнены до отказа. Люди веселятся, ловят крайние теплые деньки. Память услужливо подкидывает воспоминания нашего с Ремцовым свидания. Все могло сложиться по-другому, если бы… Ах, сколько между нами этих «если бы…»! Теперь все стало еще сложнее, нет никакой надежды, что мы будем вместе. Старательно глушу в себе воспоминания и уже собираюсь идти в сторону метро, как взгляд выхватывает знакомые черты.

Ремцов сидит за одним из столиков, но не один, а в компании какой-то молоденькой девчонки. Юная совсем, видно даже невооруженным глазом. Впервые за долгое время вижу Льва, поэтому даже шагу сделать не могу в сторону.

Проходит каких-то пара секунд, прежде чем я прихожу в себя. Отворачиваюсь в другую сторону, пока меня не заметили — да и вряд ли, с учетом того, как увлеченно Лев беседует с девчонкой — и ухожу, пытаясь унять боль в сердце. На что я надеялась? На то, что после всего, что я наговорила, он все еще будет думать обо мне? Может, ждала, что он будет искать со мной встреч и не оставит попыток сблизиться?

Ах, Алиса, Алиса, страна чудес существует только в книжках.

***

Лев

— Ты меня слушаешь? — мелочь машет перед моим лицом ладонью и настойчиво требует внимания.

Мы с Ликой давно не виделись, и я бы не согласился на эту встречу, если бы она, опять же, настойчиво не убедила меня придти. Ну теперь сама расхлебывай, Заяц, потому что настрой у меня отврат полный.

— Лев, хватит уже вести себя так, будто меня здесь не существует!

— Еще ножкой топни для убедительности.

— Лучше сразу тебя по голове чем-нибудь огрею, — насупилась, еще немного и сбежит.

Может быть, зря я так с ней, а? Мелкая просто пытается мне помочь. Но это дохлый номер, конечно же. Не уверен, что кому-либо под силу вытащить меня из этого дерьмового состояния.

Черт, думаю о Язве, и все внутри горит. Прошло столько времени, а у меня ни на грамм не остыло. Или в чем там измеряется боль, разрывающая сердце пополам? Я думал, что его у меня нет, что Алиса выжгла в груди дыру, но все оказалось еще более печальнее — ее слова, словно острые ножи, достигли своей цели и остались в моем сердце. При этом оно продолжало биться дальше, истекая кровью.