– Проходи, Анна, – спокойно обращается ко мне муж и встает навстречу.

Шейла выжидающе смотрит, а я не знаю, что говорить, как реагировать. Мне все равно. Я не понимаю, что происходит.

– Лопнула шина автомобиля и мне пришлось вернуться, – натянуто улыбается Шейла.

А я размышляю, она все-таки любовница или невеста, которая метит на место Анны? Может, все сразу?

Генерал подвигает мне стул, а Шейла произносит:

– Я ведь часто оставалась у тебя на ночь, когда мы еще были подругами... – она запинается и недостоверно изображает смущение. – До всех этих событий.

Сажусь за стол, но успеваю заметить торжествующий блеск в глазах Шейлы.

Как же банально...

– Я потеряла память. Ничего не помню, – улыбаюсь и снимаю крышку со сковородки, которую Шейла ставит на мраморную столешницу. Кушать хочется ужасно.

Шейла злится.

– Хватит придумывать все новые и новые отговорки, чтобы избежать развода! Имей гордость и уступи дорогу! Я рожу ему здоровых наследников, а ты...

Генерал хмурится. Кажется, ему не нравится поведение девицы.

– Помолчи, Шейла, – рявкает он на нее.

Я беру графин и разливаю сок по стаканам, изображая хозяйку. Чувствую себя странно и неловко – ведь я к этим людям не имею никакого отношения.

Генерал (его имя Рэм, кажется) переводит на меня тяжелый взгляд и я вспоминаю его вчерашний поцелуй. От этого делается совсем неловко. Чувствую, что краснею и прикусываю нижнюю губу.

– Это правда? Ты потеряла память, когда упала в саду?

Я киваю. А перед глазами мелькает смутное воспоминание о боли, опалившей плечо. Нужно будет проверить – вдруг синяк остался?

Генерал Грехэм смотрит на меня в упор. Он явно не верит ни одному моему слову.

– Я отправлю Шейлу и поговорим. Завещание зачитывают во второй половине дня, так что успеем разобраться.

В его голосе звучит глухое недовольство, но я просто ем и не гляжу на него.

Вкус сока очень яркий, насыщенный. Я явственно ощущаю, что насыщаюсь, получая удовольствие от еды.

Нет, все что происходит со мной сейчас – правда.

В сердце разгорается надежда – возможно ли начать новую жизнь... без ожогов?

Генерал выходит и зовет госпожу Саманту, а Шейла что-то говорит, но я завороженно смотрю на плиту. Там и близко нет газа. Полированная поверхность светится магией.

– Отцепись от него, – шипит Шейла, перегнувшись ко мне через стол. – Твоя семья не хочет тебя видеть, но, может, бабка оставила тот клочок земли, что обещала. Уезжай из Клейтона и позволь ему стать, наконец, счастливым.

Я непонимающе моргаю и смотрю в холеное лицо. Замечаю, что на нем слишком много пудры.

– Ты тянешь его назад, – ее красные губы кривятся.

Тру лоб. Мне нравится идея с потерей памяти. Сегодня вечером, когда генерал оставит меня, попытаюсь осторожно поспрашивать экономку. Но уже сейчас очевидно, что Анна не смогла забеременеть и ее сменили на другую.

– Шейла! – снаружи слышится низкий голос генерала и «подружка», злорадно ухмыльнувшись, выпрямляется.

Но почему в глазах победительницы читается лютая зависть?

– Он никогда не простит тебя, – шипит она напоследок.

За что не простит, Боже?

Я некоторое время сижу на кухне, а потом отправляюсь на верхний этаж. Проверяю все двери, пока не натыкаюсь на спальню мужа.

Задернутые шторы. Полумрак и горький мужской запах с нотками все того же парфюма.

Взгляд останавливается на разобранной постели и я стараюсь понять, спала ли тут Шейла. В голове тупыми отголосками бьются эмоции настоящей Анны.

Боль. Ревность. Горечь.

Она любила мужа, я уверена.

Но, получается, сейчас в ее теле я? Меня выбило сюда при столкновении с грузовиком, а Анна? Что с ней случилось?