Мы тогда арендовали страшную развалюху на окраине города, и Котик тянула на себе несколько должностей. И вот однажды захожу в соседнюю комнату, а там Лиля свернулась клубочком в кресле и спит. Пришлось на руках нести к раскладушке, которую я приволок из дома.
А по пути выслушивать сонное бормотание моего имени. Котик так нежно мурчала «Руслан», что я чуть не поплыл. Возбудился, как пацан сопливый, хотя к своим двадцати пяти имел приличный опыт.
И сейчас ниже пояса полная боевая готовность.
Которая, мать ее, пропадает, едва только подо мной оказывается очередная одноразовая девица! Это самый настоящий дурдом! Я никогда не жаловался на темперамент, а уже две недели как «аппетит» пропал.
Выдыхаю сквозь стиснутые зубы.
Меня не возбуждают ни молодые ухоженные тела, ни акробатика в постели. Секс превратился в какую-то безвкусную жвачку! Механические движения туда-сюда ради блеклой развязки.
Проклятье!
Хватаю со стола мобильник… У Лили я давно в ЧС. Ни смс, ни звонки не проходят. Почту она тоже закрыла, в соцсетях не появляется.
Зато Жанна, уверен, всегда готова поболтать.
Послать бы ее на хрен, но… Нужно разобраться. Мне чертовски надоело чувствовать себя в подвешенном состоянии.
Один гудок, второй…
- Ненадолго же тебя хватило, - смеется вместо приветствия.
- А ты над телефоном сидела ждала? – парирую, намекая на ее быстрый ответ.
- Ждала… Только не тебя, Фролов. Про темпераментных испанских мужчин не врут, представляешь? Но я заказала сразу троих, чтобы наверняка.
- Избавь меня от подробностей.
Жанна даже слишком раскрепощена в сексе. И в общении. Но я ценил ее прямолинейность.
- А что ж ты хочешь услышать, родное сердце? – вновь смеется трубка. – Думаешь, я скажу несколько слов - и все вопросы решатся? О, милый… Для этого нужна Лиля. Ты положишь все силы, чтобы починить разбившуюся куклу… И с удовольствием продолжишь ломать бедняжку снова, ведь это так приятно чешет твои долбанные комплексы.
- Жанна…
- Нет-нет. Позвонил так слушай. Я не знаю, что за дерьмо у тебя в башке, Фролов, и, откровенно говоря, не хочу в нем копаться. Но если бы ты немного поднапрягся, то давно бы понял – Лиля тебе нравится…
- Чушь!
- …Каждый раз, как к твоей рыбке подкатывал очередной толстопузый карасик или модный лещ, ты приходил в бешенство, - продолжает бывшая. – Днем не отпускал Лилю от себя, рассыпая полунамеки, а ночью бежал ко мне и трахался как сумасшедший. Было приятно, не скрою…
- Ты бредишь.
- …Но поверь, я искренне рада, что девочка наконец дозрела, - хмыкает Жанна, игнорируя мои реплики. – Открою маленький секрет. На штамп в паспорте я согласилась только ради того, чтобы еще раз показать Лиле, насколько ты трусливый недомужик. Все, давай. Мальчики пришли.
И по ушам долбят частые гудки.
Твою мать! Позвонил, называется… Откидываюсь на мягкий подголовник кресла, прикрываю глаза…
Как хлыстом поперек хребта обжигает картинка свадебной церемонии. Жанна в шикарном подвенечном платье. С белоснежным букетом, дорогим колье – сам выбирал, идиот! – и оскалом во все тридцать два.
А в самом дальнем углу ЗАГСа – Лиля. В обычном сереньком платье, из украшений только сережки. И еще неестественная бледность. Точно такая же, как в последний наш рабочий день. И на следующее утро после корпоратива, когда я выговаривал ей о недопустимости отношений между нами.
Виски прошивает болью. Хватаю пустой стакан и прижимаю ко лбу.
Но вместо стекла чувствую теплые пальчики. И нежное прикосновение губ. Они повсюду. Кропят лицо, шею, грудь, спускаются ниже, ещё ниже… ныряют за пояс штанов…
Со свистом втягиваю воздух.