– Надя, подымайся! Ольга Платоновна нас ждет. Возьми с собой паспорт и диплом.

Она не помнила, как подымалась по лестнице, как заходила в комнату. Очнулась, только когда увидела перед собой лицо сестры. Вот она – Оленька… Как жалко ту маленькую девочку Олю, которую Надя притесняла во дворе. Она ведь на эту совсем не похожа.

Надежде вдруг показалось, что все провалится, она не сможет выдержать и выдаст себя. Они, Ольга Платоновна и Надежда, были похожи до противного! Слава богу, ни у кого не возникнет мысли сравнивать.

Наверное, опять вмешались высшие силы – она хоть и чужим голосом, но поздоровалась. Положила на стол перед Ольгой документы. Ей предложили садиться – села… Затем отвечала на вопросы, украдкой продолжая разглядывать сестру. Хорошо, волосы сегодня у Нади закручены на затылке в пучок, иначе бросилась бы в глаза их одинаковость. У Ольги они, прихваченные сверху черной лентой, вились, рассыпаясь по плечам.

Все это надо учесть. Может, даже перекрасить волосы. Они что у Ольги, что у Нади – цвета темной меди, да еще и вьются.

А потом в комнате появился ребенок, мальчик. Будто в калейдоскопе сменился рисунок… Он подошел к Надежде, подал руку и серьезно произнес:

– Патон Витович! – помолчав, добавил: – Тошка.

Надя так же серьезно взяла ладошку мальчика и ответила:

– А я Надя.

А дальше перед Надеждой Петровной было только детское личико, солнышком закрывшее все остальное. Платоша деловито уточнил:

– Ты теперь моя няня, да? Только сказку про Бабу-ягу я не хочу. Хочу про богатырей и Мальчика-пальчика!

Ольга Платоновна, улыбаясь, остановила ребенка словами:

– Платон, Надя сегодня никаких сказок не будет рассказывать. Она только с дороги, уставшая. Ей надо отдохнуть. А у тебя сейчас тоже время дневного отдыха – так что иди в кроватку. Хорошо?

Мальчик согласно кивнул и, выходя с бабой Капой из комнаты, доверительно сообщил Наде:

– Баба Зоя улетела самолетом в небо. Но она скоро вернется!

Надя поспешила ответить:

– Конечно, вернется!

Они остались вдвоем, такая ненавистная «Оленька» Платоновна и она, Надежда Горчихина, которая «Петровна».

Общаясь с ребенком, Надежда немножко размякла. Чувствовала – это опасно, поэтому, стараясь выглядеть одновременно официальной и доброжелательной, спросила:

– Ольга Платоновна, мне искать жилье, или няня должна жить у вас?

Ольга досадливо отмахнулась, сказав:

– Надя, не надо «Платоновна»! Мы совсем недавно маму схоронили… Платоша говорит, «улетела баба Зоя в небо»… А мне так… Не понимаю, как осталась жива. Ну да – ради сына. А ты – «Платоновна». Тебя мне судьба послала. Мы с тобой, наверное, одногодки? Я ведь замуж рано вышла, в девятнадцать лет. Зато сын уже вон какой!

Непроизвольно у Надежды вырвалось:

– Я старше!

Мысленно себе напомнила: «Осторожней надо, откуда я могу знать, что старше?» Чтобы отвлечь внимание, сказала:

– Я тоже схоронила маму в этом году.

Ольга жалостливо на нее поглядела, промокнула салфеткой глаза и горестно подвела итог разговору:

– Надюша, будем поддерживать друг друга, а? Я, как осталась без мамы, поняла, как мне не хватает сестры!

Надежду бросило в жар. Эх! Была бы ее воля – все бы рассказала о сестрах! Сквозь зубы, будто они у нее заболели, увела разговор от сестринской темы, напомнив:

– Мне еще надо из камеры хранения забрать вещи.

Ольга, вернувшись к действительности, заботливо ответила:

– Сейчас скажу Володе, пусть организует машину. Поедешь с водителем и заберешь.

Она позвонила охраннику, а Надю позвала за собой:

– Пойдем, покажу твою комнату. Она на нашем этаже, рядом с Платошкиной. Я думаю, так будет удобно.