13. 12.

Встретив полночь, а вместе с ней и Новый год, мы какое-то время посидели за праздничным столом, а затем перебрались в гостиную, поближе к камину. Я и Герман заняли место на диване, Настя разместилась на широком подлокотнике кресла, в котором уже сидел Олег. Мои же мама с папой извинившись, ушли спать. Они давно привыкли ложиться в определённое время и если этого не случалось по каким-либо причинам, то выработанная за многие года привычка, всё равно не позволяла долго сопротивляться.

Герман любезно заварил всем нам зелёный чай и принес малиновый пирог, который испекла Евгения еще перед тем, как уехать домой к своей семье.

- Безумно вкусно, - нахваливала Настя десерт. – Боюсь, что через пару дней на мне ни одно платье не сойдется.

- Не беспокойся, я тебя любой буду любить, - Олег нежно поцеловал свою жену в плечо, а затем прямо из ее рук откусил пирог.

- Эй! Это мое, - беззлобно возмутилась Настя, но всё же позволила Олегу укусить пирог еще раз. - Мусь, повар у тебя просто замечательный. Знаешь еда, как будто мамой приготовленная, - девушка улыбнулась Герману.

- Почему именно Муся? – спросила я, медленно отпив из своей кружки чай, уж очень горячим он был.

- Всё просто, - начала Настя. – На это есть две причины. Когда я была маленькая, то мне трудно давалось произношение его имени. Коверкала просто безбожно. Поэтому долгое время Муся у меня безымянным ходил. А когда логопед помог мне, проблема вроде бы исчезла. Но Герман звучит всё равно как-то грубо, неестественно что ли. А нормального сокращения для такого имени я не нашла. Вот он и стал у меня Мусей. Песенка детская была про котёнка Мусю. Почему-то в голове засело это прозвище, я им и одарила братца. Да, Муся?

- Да, - выдохнул Герман. – А еще эта песенка, кажется, была про брошенного котёнка с порванным ухом. Как раз про меня, - сыронизировал муж.

- Ну ладно тебе. Андрюха как был Андреем, так и остался им, хотя тоже усердно пытался себе прозвище выдумать и меня заставлял, а ты всё равно Муся, - Настя внезапно осеклась и отвела виноватый взгляд в сторону.

- Всё нормально, - заверил Герман, решив, что сестра напрасно смутилась.

- Я ему недавно звонила, - теперь голос Насти был менее радостный. – Знаю же, что это он тебя спровоцировал.

- Тебя ведь там не было, - уголки губ мужа дёрнулись в горькой ухмылке.

- Я слишком хорошо знаю Андрея и поверь, для этого мне не обязательно всегда быть рядом. Хотела поговорить с ним, выяснить, что случилось, так он… Не поверишь, просто бросил трубку.

- Он, как всегда, в своем неизменном репертуаре, - недовольно хмыкнул Герман. – Давай не будет об этом, праздник всё-таки. Инцидент исчерпан, и я не намерен к нему возвращаться.

- Хорошо, как скажешь, - тут же сдалась Настя.

Мы посидели еще немного, Герман иногда прерывался на краткие звонки своих друзей, коллег и подчиненных, которые хотели его поздравить с наступившим Новым годом. Олег вежливо вызвался отнести на кухню наши пустые чашки и остатки пирога. Горничных мы всех отпустили, поэтому теперь на пару дней были предоставлены исключительно сами себе.

- Он непростой человек, - вдруг тихонько заявила Настя, подсаживаясь ко мне, пока Герман в очередной раз отошел для поздравительного звонка.

- Давно уже поняла, - я окинула фигуру мужа кратким взглядом. – И про его отношения с братом тоже знаю.

- Это вообще отдельная история, - Настя тяжело вздохнула. – Я просто хотела сказать, что у Муси были разные женщины, но ты первая, которая лично мне, действительно, понравилась и с которой Герман наконец-то успокоился и стал тем прежним Мусей, каким я его помнила еще с детства. Нрав у него отцовский, а жалостливый и ранимый как мать. Я прекрасно понимаю, на каких условиях ты вышла за него замуж, но знаешь, - Настя накрыла мою руку своей, - иногда такие браки оказываются, куда счастливей, чем осознанно выбранные нами самостоятельно. Просто не причиняй Муси боль, он и так уже знатно натерпелся.