Мне хочется надеть панцирь, спрятаться, сбежать, но от него не уйти. Я уже попалась.

Крутой подходит ко мне – ближе, еще шаг, оказываясь напротив.

Высокий, сильный, взрослый, мрачный и злой.

Я же не знаю, куда деть глаза, и нет здесь никакого Игоря, мне не поможет уже никто. Мне страшно, воздух стал гуще, а дверь за его спиной, не выбраться, и, похоже, мне просто конец.

– Что ты застыла? Иди в душ наверх.

Короткий приказ, но чувствуется точно пощечина. Его голос и интонация ко мне теперь совсем другие. Никакой ласки и нежности, защиты, заботы. Это все в прошлом, Даша, можешь об этом забыть.

Как Крутой раньше ко мне относился и как теперь – это небо и земля. Крыса не заслуживает уважения, она вообще не заслуживает жизни.

Я не спорю, хочу отодрать от себя эту кровь, да и, собственно, у меня нет голоса, чтобы сказать хоть что-то.

Зачем он велел мне принять душ? Хочет убить меня чистенькой? Боже, о чем я думаю, Даша, соберись!

Коротко киваю и поднимаюсь по высокой лестнице. Здесь есть второй этаж. Всего комнат пять или шесть, просторные, почти пустые.

Зачем такой дом строить, Савелий хотел семью? Наверное, а тут я. Как чума пришла на его путь и все разрушила.

Ванная, вот же она. Наконец-то.

Открываю дверь и босыми ногами ступаю по холодной плитке. Прямо в этой больничной сорочке становлюсь под душ. Ощущение чужой крови на теле провоцирует приступ тошноты, но желудок пустой. Я ела последний раз еще в общежитии.

Смываю кровь и только после вспоминаю, что мне нельзя мочить повязку, но она уже вся мокрая.

Пытаюсь встать и не могу. Я реально не могу подняться. Снова хочется плакать, вспоминаю его руки на своем теле. Цепкие сильные пальцы, слова ненависти и взгляд, полный разочарования.

Я помню все мое наказание в том кабаке, и это теперь как открытая рана. Мне было так больно, и Он хотел этого. Каждую секунду, насилуя меня при всех, трахая, как какую-то шлюху… я ничего не могла сделать, я просто старалась выжить.

И все смотрели на меня с презрением, как на крысу. Голую, обнаженную, опущенную, а теперь я в доме своего палача, и скоро он будет пытать меня, потому что хочет узнать правду. Правду, сказать которую я сейчас не могу.

Упираюсь спиной в плитку, на плечи продолжает литься вода. Я в ловушке, в самой настоящей западне. Обо мне никто даже не вспомнит. Казалось, еще недавно я ходила в выпускной класс и у меня были хотя бы какие-то надежды на будущее, а теперь я пленница в доме криминального авторитета вдвое меня старше, который мечтает перегрызть мне горло.

Дышать становится сложнее, и кажется, что я ору до срыва связок, но на деле я не произношу ни звука и слышны только капли от падающей воды.

***

Иду на кухню, плескаю холодную воду в лицо, вымываю руки. Моника – еще одна проблема, но с ней решили. Я уже дозвонился до Гафара, он вправит ей мозги.