– Нет, дело не в этом, – отмахнулся от него Понамарёв.

– А в чём же?

– В «Кармелиту» в этот вечер пожаловал сам Гордей Дацук! – Понамарёв поднял указательный палец в направлении к куполу зонта.

– И кто это? – спросил Григорян.

– Главный кредитор Аркадия, – со значением в голосе проговорил мужчина.

– А что есть ещё и не главные?

– Да Аркадий в долгах как в шелках! – хмыкнул Понамарёв.

– И что этот Дацук?

– Да ничего особенно, – пожал плечами приятель Селиванова. – Просто он обещал Аркаше, если он не выплатит ему долг, вбить его по самую макушку в землю.

– Как это вбить?

– Очень просто, кувалдой, – бесстрастно ответил Понамарёв.

– И поэтому Селиванов уехал домой?

Мужчина молча развёл руками.

«Ну дела», – подумал Аветик и распрощался с Понамарёвым. Ему хотелось как можно скорее передать информацию Воеводиной.

На столе следователя зазвонил телефон. Он протянул руку и снял трубку.

– Алло.

– Привет, Шура. – Он сразу узнал голос начальника отдела убийств Василисы Никитичны Воеводиной и приготовился слушать.

– Ахметов посетил магазин готовой одежды, где работает сожительница Селиванова.

– И что?

– Горбункова подтвердила алиби твоего подозреваемого. Сказала, что он дома был, пришёл из клуба чуть тёплый в девять вечера и сразу свалился.

– Вась, а в каком он был клубе, оперативники не узнали?

– Обижаешь, в «Кармелите».

– Он точно там был?

– Так сказал его приятель Сергей Понамарёв. Вроде бы Селиванов хорошо набрался, и приятель довёз его до дома и передал с рук на руки Горбунковой.

– Спасибо, Вася, – грустным голосом поблагодарил Наполеонов.

– Это ещё не всё.

– Не всё? – встрепенулся следователь.

– Оказывается, Селиванов весь в долгах. И в тот вечер его в клубе напугал некто Гордей Дацук, которому он сильно задолжал.

– Он, что же, ему угрожал?

– Да. Обещал вбить в землю по самую макушку.

– Ого! Серьёзный, видать, человек этот Дацук. А Селиванов денег для погашения долгов не имеет…

– Ага. Тот ещё фрукт.

– На этом борове только пахать, а он работать не хочет, философом себя возомнил.

Василиса фыркнула в трубку.

– Слушай, Вась, пошли кого-нибудь в клуб этот. Пусть разведают обстановку и выяснят, кто этот Дацук.

– Хорошо, – ответила Воеводина и попрощалась.

– Слушай, Любава, мы сегодня с тобой идём в клуб, – сказал Дмитрий Любаве Залеской.

– В клуб? – удивилась она. – Ты меня приглашаешь?

– Можно сказать и так, – усмехнулся он. – Только Василиса Никитична наказывала с деньгами быть поаккуратнее.

– Так это задание? – разочарованно протянула Любава.

– А тебе какая разница? – рассмеялся он.

Разница для Любавы была, и притом большая. Но говорить об этом Дмитрию она не стала. Поэтому подавила вздох, готовый вырваться из её груди, и улыбнулась.

– Если идти с тобой, то никакой разницы, – слукавила она.

– Ну вот и отлично, – подытожил он.

– А что мне надеть? – спросила Любава.

– Представления не имею. – Славин растерянно почесал указательным пальцем переносицу.

– Может быть, платье для коктейля? – решила поддразнить его девушка.

– Думаю, что так откровенно наряжаться не стоит, – произнёс он с сомнением.

Любава решила не мучить его и сказала:

– Ладно, я что-нибудь придумаю сама, чтобы было не вызывающе и со вкусом.

– Полностью полагаюсь на твой вкус, – облегчённо вырвалось у Дмитрия. – Сейчас разбегаемся, и я заеду за тобой часиков в девять.

– Идёт. Адрес ты мой знаешь.

Он кивнул.

Дмитрий, как и обещал, заехал за ней около девяти вечера, позвонил в дверь, услышал её шаги и спрятал за спину букет.

– Проходи, – проговорила она и провела его в ярко освещённую комнату, которая служила ей и спальней, и гостиной, и рабочим кабинетом.